Надежда

[Rebel Dream]

Здрасте все. Я только вчера зарегестрировалась, и очень рада, что я тут. УРРРРА, товарищи!  
Дело в следующем - у меня тут недавно началась графомания и я решила замахнуться на святое - Эпизод 3...
В общем, эт мой первый фанфик... Может, что-то подобное уже есть... Может, коряво... В общем, ругайтесь на здоровье!  

Задумано как грустный рассказик про убивание Оби-Вана. Да только куда ж без него? Гони Кеноби в дверь… он в форточку пролезет))))) Просто меня немножко зацепил тот эпизод из «Мести Ситхов» Мэтью Стовера, где канцлер предлагает Анакину пойти по душу Гривуса, оставив Кеноби под его присмотром. Вот что из этого вышло. (жирный курсив - отрывки из оригинального  романа). Не судите строго – мой первый фанфик.




Гривус. Самый удачливый  убийца  джедаев со времен Дурджа. За  всеми  переживаниями  Скайуокер  совсем  позабыл,  что генерал здесь, на борту флагмана.
     - Ты победил Дуку,-  настаивал  канцлер.-  Захвати  в  плен  Гривуса  и
нанесешь рану, от которой Сепаратисты никогда не оправятся.
     Анакин отвлеченно подумал: у меня получится.
     Он мечтал поймать генерала еще с Муунилинста, а  теперь  до  Гривуса  -
рукой подать. Так близко... а Скайуокер никогда еще в жизни не ощущал в себе
столько сил. Контакт с Великой силой был сегодня прочен как никогда.
     - Подумай хорошенько, Анакин,- канцлер пододвинулся ближе, так  близко,
что ему достаточно было шептать. - Ты  уничтожил  их  политического  лидера.
Забери теперь их военного командующего  и  практически  выиграешь  войну.  В одиночку. Кому еще  такое  по  силам?  Йоде?  Мейсу  Винду?  Они  не  сумели
захватить графа Дуку. У кого еще есть шанс выстоять против Гривуса, как не у
Анакина Скайуокера? Джедаи еще не сталкивались с  кризисом,  подобным  Войне клонов, но у них никогда не было такого героя, как ты.  Ты  спасешь  их.  Ты спасешь всех.

Он спасет их всех. Он сделает это. Он уже сделал. Дуку мертв. Канцлер свободен. Оби-Ван жив. Осталось поставить последнюю точку – и Галактика свободна. И он сам будет свободен. Они с Падме будут свободны. Без войны, без политики, без Сената и Совета…

Но стоило Оби-Вану заерзать у него на плече и негромко  застонать,  как
Анакин вернулся в реальность.
     - Нет, - отрезал он. - Простите, канцлер. Мне отдан  четкий  приказ.  Это
спасательная операция, ваша безопасность для меня сейчас важнее всего.
     - Пока Гривус жив, какая может быть безопасность? - возразил Палпатин. -
Мастер Кеноби вот-вот очнется. Оставь его со мной, он доставит меня целым  и невредимым на летную палубу. Отправляйся за генералом.

«У меня плохое предчувствие,» - обязательно сказал бы Оби-Ван и был бы абсолютно прав. Слишком уж все просто. Слишком близко. Слишком заманчиво.

Анакин посмотрел на Оби-Вана. Учитель мешком болтался на плече, из-под волос по виску медленно ползла струйка темной густой крови. Столько крови он видел за эти три года, скольких он не спас, хотя мог, скольких он может спасти, но не решается… что же ему мешает? Или кто?

- Он не одобрил бы… - прошептал Анакин внезапно высохшими губами.
- Нет, конечно нет. Никто из них. Но подумай, что будет, если ты ослушаешься. Разве кому-то станет хуже? Нет. Ты лишь приблизишь конец этой бойни, спасешь сотни невинных жизней. Разве джедаи не хотели бы того же? Разве Оби-Ван Кеноби пожелал бы продолжения войны?

На плечо легла мягкая отеческая рука. Анакин поднял глаза и встретил взгляд канцлера. В мудрых голубых глазах светилась правда. Она дала добро на убийство… на казнь Дуку. Она сейчас велит освободить Галактику от зла. Анакин медленно, неуверенно улыбнулся и снова покосился на Кеноби. Канцлер проследил его взгляд и усмехнулся.

- О, не волнуйся за учителя, мальчик мой. Он почти пришел в себя. Я позабочусь о нем – а Мастер Кеноби позаботится обо мне.

- Будьте осторожны, сэр, - уже деловито сказал Анакин, сгружая Оби-Вана с плеча и бережно укладывая на пол. – Гравитация тут «нестабильна», как сказал бы один мой знакомый дроид. Если вдруг опять будет скачок, вас может завалить чем-нибудь. Лучше найти укрытие…

- Не стоит так волноваться, Анакин, твой учитель наверняка что-нибудь придумает. А пока поторопись. Гривус не ждет.

- О, ваша честь, он как раз таки ждет, - мрачно усмехнулся Скайуокер, выпрямляясь. А уж я-то жду не дождусь…

Дарт Сидиус с гордостью и торжеством смотрел вслед мальчишке. Мальчишке… Наивный, идеалист, мечтающий всех спасти… Благородство – самая страшная ловушка для таких, как он. Но его ярость, ненависть и мощь уже нарастают, скоро, совсем скоро он станет тем, кем должен быть. Так предначертано. Но… к делу. Обещание есть обещание. О Мастере Кеноби надо позаботиться.

Сидиус обернулся. Великий Магистр, герой Войны Клонов, неизменный напарник Анакина Скайуокера, несравненный генерал Кеноби лежал у его ног. Слабый, беззащитный. Такое ничтожество. Такая незначительная преграда на пути к великой цели. Он, как назойливое насекомое, столько раз вмешивался в планы владыки ситхов, разрушая то, что создавалось и готовилось годами. Он, этот непогрешимый, чуть ли не святой, мудрец – последняя ниточка, привязывающая Скайуокера к Свету. Такая хрупкая, такая тонкая…

Ситх склонился над лежащим без движения джедаем, старческой рукой дотронулся до лба. Сила в Кеноби текла ровно и мощно, теплая и чистая, как нагретый солнцем горный ручей на Набу. Бледное, еще молодое лицо, иссеченное мелкими шрамами, было спокойным и усталым. Сидиус отвел соломенную прядку волос, упавшую на лицо магистра, стер кровь с виска.

Сила дернулась и нити ее натянулись туже. Мальчишка нашел Гривуса. Сидиус расплылся в улыбке. Резко встав, он посмотрел вниз на джедая.

- Вы всегда были помехой и заплатите за это. Но вы даже не представляете, как вы мне помогли. Спасибо вам за все, Мастер Кеноби.

Оби-Ван дернулся на полу, лоб вдруг пересекла морщинка, он еле слышно застонал и стиснул руки в кулаки. Сидиус отвернулся и погрузился в Силу. Вот оно. Очередной выстрел из турболазерных батарей Республики заставил флагман содрогнуться. Пол под ногами дрогнул, а затем мир перевернулся. Ситх открыл глаза. Гравитация корабля вновь менялась, верх становился низом, и куча металлолома в конце коридора – сувенирчик после битвы джедаев с дроидами – мчалась в их сторону. Сидиус лег на пол рядом с Кеноби и сосредоточился. Да, мой мальчик, я о нем позабочусь…

***

Оби-Ван открыл глаза. И тут же закрыл снова. В лицо бил яркий свет. Он лежал на чем-то жестком, но теплом. Где-то рядом шумела вода. И пахло цветами. Наверное, это сон. Хороший сон. Давненько таких не было.

Через некоторое время Оби-Ван решился снова открыть глаза и вовремя, чтобы увидеть чью-то розовую босую пятку, летящую прямо ему в нос. Кеноби увернулся, и пятка приземлилась на пол в миллиметре от его лица. Еще немного, и у меня был бы нос, как у Магистра Йоды, подумал джедай и некстати хихикнул. Потом перевернулся на живот узнать, кто же это под ноги не смотрит.
Розовая пятка принадлежала женщине. Более того, эту женщину он прекрасно знал. Не веря своим глазам, Оби-Ван провожал взглядом сенатора Падме Амидалу Наберрие.

Сенатор была одета в легкое зеленое платье из разлетающегося шелка, темные волосы мягкими завитками струились по спине. Босые ноги шлепали по каменным плитам террасы. Оби-Ван огляделся. Набу. Он был в Озерном Краю. То есть, раньше он там не был, но его падаван, тайно влюбленный в сенатора, частенько с восторгом описывал родные места своей возлюбленной.

Кеноби поднялся на ноги и прокашлялся. Может, теперь Амидала обернется и увидит, что чуть не впечатала свою очаровательную ножку в лицо почтенному джедаю. Но женщина даже не обратила на него внимания. Вместо этого она, смеясь, вышла в соседнюю комнату и заговорила там с кем-то:

- Ну что, маленькое чудовище, ты выспалась? А вот мама нет. Угадай, почему?

Заинтригованный, Оби-Ван прошел в комнату вслед за Падме. Это была маленькая светлая спальня, с окнами, выходящими на озеро, и тремя арочными проходами, ведущими в другие помещения. К одному из них, ласково улыбаясь, шла сенатор. Оттуда из-за белой занавески на нее смотрели два внимательных глаза. Оби-Ван ахнул. Мама?! У сенатора Амидалы есть дочь?

Падме подхватила девочку на руки. Малышке было приблизительно четыре года. У нее были черные курчавые волосы, светлая кожа, большие карие глаза. Вылитая мать, - подумал Кеноби, любуясь ямочками на щеках ребенка.
 
Он огляделся по сторонам. Куда он попал? Это видение будущего, или он свихнулся на войне и видит сны про чужих возлюбленных? Он перевел взгляд на мать с дочерью. Он понимал Энакина, его желание жить как все, его болезненную привязанность к матери. Они были прекрасны. Само совершенство. И Кеноби, никогда не знавший своей семьи, вдруг ощутил страшную, гнетущую тоску и бесконечное одиночество. И еще – необъяснимый страх. Страх за вот эту вот прекрасную, но такую хрупкую и драгоценную картинку мира и добра. Что с ними будет?

Перестань, ты джедай или кто? – одернул он себя и позвал Силу. Та откликнулась мгновенно, высветив теплые золотистые ниточки, пронизывающие маленькую детскую, собирающиеся в клубочек – Падме, и… Мощный  и горячий источник Силы – ее дочь. Девчушка была джедаем. Оби-Ван зажмурился и ущипнул себя за руку. Это что, бред?

- Мама, а Люка тоже не спит!

- Не спит? Это кто же его разбудил, а? Ну-ка признавайся! – Девочка завизжала от щекотки, когда мать подхватила ее на руки. Разбудите лучше меня, кто-нибудь! – мысленно взмолился Кеноби, шагая вслед за Амидалой в следующую комнату.

Там был он. Мальчик. Близнец. Яркий и жгучий костерок в Силе. Малыш с хитро-невозмутимой миной повернул голову к вошедшим, отрываясь от игрушек. Оби-Ван, уже зная , что невидим, подошел к мальчику и опустился на колени перед ним, жадно рассматривая непослушный хохолок золотисто-песочных волос, курносый нос, россыпь веснушек… когда ребенок поднял взгляд, Кеноби словно дали под дых – из-под белесых бровей на него смотрели ярко-голубые любопытные глаза. А что же будет со мной? – Ты станешь джедаем. Даю слово. И тот же доверчивый взгляд. Перед ошеломленным Кеноби сидела маленькая копия Анакина Скайуокера.
Пока джедай приходил в себя, Падме с малышкой уселись на ковер рядом с мальчуганом. Сенатор ласково потрепала сына по макушке. Тот посмотрел на нее серьезно и встревоженно. Сердце Кеноби сжалось.

- Мама, я видел сон, ну, тот, который не совсем сон. И Лея тоже видела.

- Сон, малыш? И я видела…

- Нет, мам, - запротестовала девочка… Лея, - Мы с Люком видели одинаковый. Там был наш папа, только младше… моложе. И тот старик из головизора – император, а еще какой-то незнакомый дяденька с бородой и в коричневой одежде…

- Да, он спал вроде бы, а папа нес его на плече. Они бегали по большому кораблю, и папа еще все время звал Р2.

- А еще он был добрый… и очень боялся за тебя и за того… с бородой, и за каких-то клонов, и за императора…

Люк закивал головой: - Так и было. Ты тоже видела этот сон?

Падме молчала. Оби-Ван видел, что ей не по себе. В глазах сенатора стояла непонятная тоска. Амидала грустно улыбнулась близнецам.

- Нет, маленький, я видела другой… Но я знаю того бородатого дяденьку. Он был джедай и папин друг.

- Джедай? – Люк расширил глаза. – Настоящий? Живой?

- Нет, - грустно сказала Лея. – Мертвый. Я почему-то чувствую.
 
Оби-Ван растерялся. Да куда же я попал? Он покосился на Амидалу. Она была невероятно красива без этой всей сенаторской мишуры, но выглядела чуть старше, чем он ее помнил. А давно ли ты видел ее? Вокруг глаз появились морщинки, а сами глаза потемнели от непролитых слез. Последний раз он видел такой взгляд у нее еще когда был падаваном, а она – королевой.

Сила вдруг подернулась тревожной рябью. Близнецы одновременно подняли головы и одинаково пристально посмотрели на Кеноби. Нет, сквозь него – в небо за окном. Там, в вышине над озером возникла быстро приближающаяся черная точка.
 
- Папа, - прошептал Люк. Лея закусила губу и сжала маленькой ладошкой руку матери. Падме побледнела как полотно, вскочила на ноги и заметалась по комнате. Оби-Ван, ничего не понимая, вгляделся в небо. Звездолет. Минуточку… Дельта-7 «Эфирная Фея». Транспорт Ордена. Пилот, резко бросивший машину в пике и несущийся опасно низко над водной гладью, был либо безумец, либо…

Оби-Ван тоже вскочил на ноги. Пожаловал Анакин Скайуокер. Начинается самое интересное. Когда это его друг успел стать папой?

Падме, дрожа, прижала к себе детей, потом отстранила и поглядела на них как в последний раз. Оби-Ван вздрогнул.

- Люк, Лея, вы сможете спрятаться, закрыться, как тогда, на Корусканте? Нельзя, чтобы он вас нашел… - Сенатор задыхалась от едва скрываемого ужаса. Кеноби чувствовал страх женщины, волнами растекающийся по его телу. Маленький Люк серьезно кивнул, его подбородок дрожал. Лея стиснула кулачки и нахмурилась, чтобы не зареветь.

- Конечно, мам. Но кто же спрячет тебя?

- Я… Со мной все обойдется, правда… Я обещаю.

- Ты врешь! – выкрикнул Люк, вспышка его отчаяния обожгла Оби-Вана в Силе.

- Просто сделайте это, маленькие. Ради меня…

Лея плакала и мотала головой. Люк сглотнул, стиснул зубы и схватил упирающуюся сестренку за руку. Дети крепко зажмурились. Оби-Ван нырнул в Силу – их там не было. Ни следа. С ума сойти, выдохнул джедай. Сколько им лет? Четыре? Пять? Лично он овладел искусством так маскироваться в Силе годам к двадцати.  

Падме трясущимися руками подтолкнула детей. Она коснулась камушка в мозаике над кроватью, и в стене открылась потайная ниша. Сенатор завела в нее Люка и Лею, которые продолжали держаться за руки, не открывая глаз. Постояла долгое мгновение, глядя на них. Кеноби услышал ее шепот: «Я всегда буду с вами», а потом ниша закрылась. Падме метнулась к кровати,  вынула из-под подушки маленький серебристый бластер и спрятала в рукаве. Кеноби похолодел. Что, ситх побери, происходит? Женщина набросила халат, поправила волосы и, выпрямляясь, повернулась к двери. Оби-Вана объял ужас. От двери сходила настоящая Тьма, черные нити Силы, завихряясь, превращались в языки ледяного пламени, которое было все ближе и ближе… Кеноби мысленно обратился к детям – держитесь. Тишина. Близняшки успешно прятались.

Дверь открылась. На пороге стоял Анакин Скайуокер. Та же долговязая фигура. Те же песочного цвета вихры, только чуть длиннее, та же уверенная осанка и удивительная грация, те же широкие плечи. Смуглая кожа. Белый тонкий шрам, рассекающий бровь и щеку. Он носил все те же черные тунику и плащ. На этом сходство с рыцарем-джедаем, героем войны, оканчивалось. Оби-Ван во все глаза разглядывал друга. На красивом лице прибавилось шрамов, между бровями залегла складка, губы сжаты в тонкую линию. Под глазами залегли глубокие тени, нос заострился, черты стали жестче. Но самое страшное – взгляд, обжигающий ледяной яростью и притаившейся на самом дне застарелой болью. Скайуокер был сама Тьма.

Повисла тишина, только волны шумели за окном террасы. Наконец, гость произнес:

- Мой ангел. Я скучал.

- Чего ты хочешь? – спросила Падме, вскинув подбородок.

- Я… ты сама знаешь, любовь моя.

- Убирайся, Вейдер! – закричала сенатор, трясясь от едва сдерживаемой ярости и отчаяния. Скайуокер медленно приблизился к ней, навис угрожающей тенью. «Вейдер?» Оби-Вану вдруг захотелось по-детски зажмуриться.

- Зачем ты так со мной? Неужели не скучала? Сколько ты в бегах? Год?

- Я… Я не могу скучать по мертвецу. Я лишь тоскую по тому, кого любила. Падме запрокинула голову, следя как лицо Скайуокера приближается к ее. Он взял ее рукой в перчатке за подбородок и поцеловал, крепко и властно. Оби-Ван видел, как дрожит Падме, но она не отстранилась.

- Разве так встречают мужа? – прошептал Анакин, заглядывая в глаза Амидалы. Кеноби, который думал, что его уже ничем не удивить, еще раз ущипнул себя за руку. – Разве что-то изменилось?

- Да, все изменилось, - ответила женщина, пытаясь вырваться из его объятий. – Ты не тот, за кого я вышла замуж. И я знаю, зачем ты пришел.

Лицо Скайуокера потемнело. Он сжал руку… жены. Падме вскрикнула.

- Где они? Скажи мне! Немедленно!

- Ты и твой император их не получите! Скайуокер вдруг захохотал хриплым, жестоким смехом.

- Что ты можешь им дать? Ты – враг государства, ты одна, без денег, связей, защиты. Всю жизнь будешь прятать их под юбкой? Куда им девать Силу? Если они станут джедаями, им не выжить.

- Что можешь дать им ты? Они станут палачами с гнилой душой. Хочешь сделать из них чудовища, подобные себе? – Голос Падме сорвался в визг. Она, захлебываясь слезами, вдруг вцепилась в плащ Скайуокера. – Прошу, Анакин, это же твои дети… Умоляю, ради всего доброго, что в тебе осталось, ну пожалуйста, пожалуйста… - голос ее вдруг стал совсем тонким, как у ребенка. Скайуокер побледнел и оттолкнул ее от себя. Лицо его окаменело.

- Ничего не осталось, Падме. Ничего. Пусто. Наверное, ты права. Я мертв. И ты дура, если на что-то надеешься. – Его слова хлестнули Оби-Вана по самому сердцу. Что же с ними такое?

- Не противься, не надо, - наконец сухо обронил Скайуокер, отвернувшись к окну. – Скажи, где они, и никто не пострадает. Императору нужны их способности, – он обернулся. – И ему нужен только один. Ты сможешь скрыться с другим.

- Ты выродок. Они наши дети!

Скайуокер подошел к Падме и впился взглядом в ее лицо. ГДЕ ОНИ?

- Нет! – заорал Оби-Ван, прекрасно понимая, что ничем не может помочь. Он почувствовал, как Анакин Силой вгрызается в разум жены. На лице ее было написано  страдание.. но она держалась. Глаза женщины были пустыми. Оби-Ван будто слышал стучащее в ее мозгу: «Не думать, не думать, не думать…»
Боль росла вместе с давлением на разум. Оби-Ван чувствовал каждый ее импульс, разрывающий голову, сверлящий виски… Они с Падме не выдержали одновременно. Оби-Ван рухнул на пол, стискивая голову руками и услышал крик Амидалы, а затем, на краю сознания, как из-под воды, тонкий детский крик в Силе: «Мама!»

- Нет, - простонал Оби-Ван, поднимаясь на ноги. Скайуокер с мрачным выражением отшвырнул жену и шагнул к тайнику, где прятались дети. В это момент Падме как-то странно дернулась. Блеснула серебристая рукоять бластера, раздался выстрел, полыхнула алая вспышка – лазерный меч.

Оби-Ван бессильно наблюдал, как Падме, скошенная своим же выстрелом, медленно оседает на пол, держась за живот. По зеленому шелку платья расползалось алое пятно. В тишине раздавалось шипение лазерного меча. Скайуокер медленно подошел к жене и посмотрел на нее сверху вниз. Падме наблюдала за ним расширенными от ужаса глазами.

- Моя жена… моя любовь… стреляла в меня. Пыталась меня убить. Ты помнишь нашу свадьбу, ангел мой? Нашу клятву… «Я буду твоим щитом, ибо ты есть мое сердце. Я буду твоей звездой, ибо лишь для тебя мой свет отныне»… - Скайуокер присел рядом с ней на корточки, провел рукой по волосам. Падме судорожно закашлялась, по подбородку потекла кровь. – Моя жена предала меня. Та, ради которой я бросил все – Орден, друзей, свое предназначение. Ради спасения тебя я отдался Тьме. Чтобы сберечь твою жизнь и жизнь наших детей, я стал слугой Темной стороны… Ты себе не представляешь, как это больно, когда тьма жрет тебя изнутри. – Голос его упал до шепота. Оби-Ван в ужасе наблюдал, как в Падме угасает жизнь, и чувствовал, как ярость Анакина заполняет Силу, угрожая раздавить джедая.
 
- Я все сделал, чтобы спасти твою жизнь. Но сейчас, когда пришел миг, мне этого даже не хочется.

- Прошу… Анакин…

Скайуокер поднялся с колен и подошел к кровати. Открыл нишу в стене.

- Мама! Мамочка! – Лея с визгом бросилась к Падме, упала рядом с ней и обхватила крошечными ручками. Люк медленно вышел на свет и поднял взгляд на возвышающегося перед ним отца.

- Ты убил ее. Ты убил маму.

- Не думай, что я этого хотел.

- Она рассказала нам, чего ты хотел. Уходи. Ты этого не получишь. – Люк стоял, такой похожий на Анакина, такой отличный от него. От маленького мальчика исходила удивительная мощь, его боль и ярость, казалось светили ярче, чем у отца.

Скайуокер вздохнул и взмахнул рукой. Глаза Люка закатились и он потерял сознание. Анакин подхватил его Силой, не давая упасть на ковер. Кеноби попытался перехватить малыша, достучаться до его разума, но безрезультатно. Он должен что-нибудь сделать! Сила такого не допустит!

Анакин уложил безвольное тело сына на кровать и повернулся к Лее. Она сидела на полу, сжимая руку матери и смотрела, как затравленный зверек. Оби-Ван слышал ее безответный крик в Силе: «Люк! Люк, помоги!»
Скайуокер остановился. Он зажег клинок и посмотрел на алое пылающее лезвие. Медленно поднял гудящий меч. Сделал шаг вперед.

- Нет! – закричал Оби-Ван в бессильной ярости. Он загородил собой Лею. Анакин легко прошел сквозь него. Он медлил, глядя в глаза дочери. Лея больше не плакала. Она молча смотрела на отца, по-прежнему держа Падме за руку.

- Только один, - прошептал Скайуокер внезапно надломившимся голосом. Он занес меч. Помогите, кто-нибудь! Что-нибудь! Оби-Ван наблюдал за полетом лезвия, которое словно в замедленной съемке приближалось к ребенку. Он закрыл глаза, не в силах смотреть.

Удара не последовало. Оби-Ван открыл глаза и увидел, что Анакин стоит, безвольно опустив руки. По лицу его струились слезы. Он попятился, потом деактивировал меч, подхватил Люка на руки и стремительно вышел из комнаты.

Сила Великая, что же происходит! Как такое может быть? Учитель? Что мне делать?

Ты ничем не можешь помочь.

Оби-Ван вздрогнул. Он сидел на полу рядом с Леей и Падме, уставившись в одну точку. Прекрасный сон превратился в ночной кошмар. И голос учителя словно вырвал его из бреда.

Почему, учитель? Что случилось? Где я?

Это будущее, Оби-Ван. Ты сам уже понял.

Почему они меня не слышат? Я ведь чувствую их в Силе…

Лея сказала, Оби-Ван. Ты мертв.

Что мне делать, Квай-Гон?
 
Смотри.

Оби-Ван повернулся. Падме была еще жива. Дрожащей рукой он отцепила от пояса комлинк, набрала код и вложила прибор в ладошку дочери.

- Мам…

- Верни его, Лея… Я верю…

- Мама! Мама!

Падме смотрела в потолок. Лея молча уткнулась лицом ей в грудь, стискивая дрожащими пальчиками мокрый от крови шелк маминого платья. Из комлинка раздался мужской голос, изломанный помехами:

- Бэйл Органа на связи. Падме? Падме, это ты?

Оби-Ван закрыл глаза.

Есть ли надежда, учитель?

Надежда есть всегда, Оби-Ван.

***

Грохот… Мир разваливался пополам. Боль. Тупая, невнятная боль, вдруг превратившаяся в агонию, разрывающую тело надвое… Что-то теплое растекается по животу и груди, клокочет в горле…

Оби-Ван открыл глаза. Сплюнул кровь. Мир вокруг плыл и кружился в странной симфонии. Не было верха и низа, лишь соленый привкус на губах и пронзительный скрежет металла. И резкая, жгучая боль. Оби-Ван снова бессильно закрыл глаза. Он устал от кошмаров.

Чья-то рука судорожно вцепилась в его плечо. Глаза Оби-Вана распахнулись. Он повернул голову. Рядом с ним на палубе сепаратистского флагмана распластался Верховный Канцлер. Он был бледен, на виске кровь. Вокруг валялись запчасти от дроидов и пластины обшивки. Одна из них пригвоздила плащ Палпатина к полу. Другая вонзилась в дюрастил в сантиметре от головы канцлера. Третья… Оби-Ван перевел взгляд на свой живот. Метровый кусок металла прошел сквозь него и вонзился глубоко в палубу, разделив магистра почти пополам. Какая ирония, отстраненно подумал Кеноби. Привет от ситха с Набу.

Он вновь перевел взгляд на Канцлера. Палпатин улыбался. Наверное, тоже оценил юмор ситуации.

- Прощайте, мастер Кеноби. - И холодное, равнодушное торжество в усталых глазах.

Понимание пришло вместе с предсмертной вспышкой последнего воспоминания: девятилетний мальчик-раб с ясными голубыми глазами… «Ты тоже джедай?» Сухонькая, но сильная лапка Йоды… Песня лазерного меча… Печальный, заботливый взгляд учителя…

- Надежда есть всегда… Император.

Дарт Сидиус смотрел, как Оби-Ван Кеноби, изогнувшись в мучительной агонии, уходит в Силу. Его пустые глаза остановились на лице ситха, слабая улыбка – последняя жалкая джедайская бравада. С губ сорвался предсмертный бред – что-то про надежду… Вполне в духе Кеноби, подумал Сидиус, принимая позу поживописней и снимая с пояса  джедая забрызганный кровью комлинк.

***

Анакин стоял на мостике «Незримой Длани» и смотрел на тлеющие останки того, что когда-то было Гривусом. Канцлер был прав. Он почти всегда прав. Он провел рукой по свежему ожогу на лбу. Еще один шрам, метка войны. Теплое чувство заполнило душу Скайуокера. Он окончил войну. Только что, вот этими самыми руками, размазал по палубе последнего командующего армии сепаратистов.

Что-то не так. Что-то подтачивало светящийся в груди клубочек гордости, угроза, свербящая на краешке сознания. Палуба вдруг дрогнула под ногами, и тот же миг Анакин согнулся пополам от боли. Сила, казалось, раскалилась добела. Зрение затопила кровавая пелена. Учитель! Оби-Ван!

Заверещал комлинк. Непослушной рукой Анакин снял его с пояса.

- Оби-Ван!

- Анакин, кхр-кх, это Канцлер. Гравитация… Кххх…

- Что с вами? Вы целы?

- Я в порядке, но, Анакин, мне жаль… Кусок обшивки… Он защищал меня, но сам…

Скайуокер бросился прочь из рубки. Он еще успеет… Он не может выиграть войну, проиграв Смерти учителя… Друга… Брата… Он летел по коридорам, уверенный, решительный, но отчаяние и чувство потери уже росли, затягивая разум черной пленой. И гадкий голос шептал в ухо: «Все умирает, Анакин Скайуокер. Даже звезды сгорают»…

***

Сухой горячий ветер трепал ее волосы, черные пряди хлестали девушку по щекам. Тонкая фигурка остро выделялась на фоне двойного татуинского заката. Последние лучи солнц ласкали лицо, и она упрямо смотрела на пылающий горизонт, пока не заслезились глаза. Потом закрыла глаза, поплотнее закуталась в плащ и села на остывающий песок, вытянув ноги.

Я верю, учитель. Как верила мама. Я верну его. Он не сможет меня убить. В моем брате есть добро. Вейдер не выжег его целиком.

Ты погибнешь. Дарт Элиден – ситх.

Надежда есть всегда. Я сохраню свет в себе и верну его Люку. И если мне придется для этого умереть… Тебя ведь смерть не остановила, а, Оби-Ван?

Смерти нет, есть Сила.

Да, учитель. Вот и скажем это ситхам.

Лея. Будь спокойна. Не месть. Предназначение.

Да, я помню. Надежда – это я.

Я тоже верю.

И… Оби-Ван?

Да?

И Люк. Он тоже надежда.

1.10.2009.

[Paul]

Ух ты!Отлично!Но продолжение твоей фантазии есть?

[Rebel Dream]

спасибочки огромное!     про продолжение не знаю, считай, на весь сюжет замахнулась... но чем черт не шутит? спасибо за идею

[Paul]

Может я пока подумаю над продолжением.А то уже знаю что будет.

[Rebel Dream]

Ну-ка, ну-ка... Поделись?

[Paul]

Ну-ка, ну-ка... Поделись?

Будет долго.Но сейчас попробую.

[Paul]

Эни молчал,но молчание исчезло.Он увидел Учителя,и считал его мёртвым.Палпатин сожалел,но на самом деле злобно радовался смерти джедая,который не подводил его к Избранному.
Оби-Ван был Энакину как отец.Энакин и человек с настоящим именем Дарт Сидиус вернулись в Корусант.

Призрак Квай-Гона,как то великого джедая,верущего в бессмертие и открыв его,погибнув от руки ситха-забрака Дарта Мола,рассказал об бессмертии Оби-Вану.Понял Оби-Ван,кем Энакин в будущем станет.Великий джедай рассказал своему бывшему ученику об ситхах,клонов и других замыслов Палпатина.Оби-Ван вернулся в тело среди Корусанта.
Энакин принёс тело своего учителя,который был с ним всегда.Оби-Ван проснулся,среди сенаторов,людей,джедаев и ситха,известного Республике как добрый и сочуствительный канцлер,бывший сенатором Палпатином.Оби-Ван раскрыл перед всеми кто такой Палпатин.Сидиус понял,что не в состоянии сохранять свою лживую сторону и вытащил свой меч цвета красного и ранил,но не убил Оби-Вана.Началось сражения Избранного и патриарха Тёмной Стороны.И победила Светлая Сторона.Энакин понял,что уже достаточно поубивал безоружных и приказал клонам расстрелять врага народа.Энакин признался о своих тайнах.Оби-Ван рассказал джедаем о Квай-Гоне и стали все джедаи падаванами Квай-Гона.Родились Люк и Лея и Оби-Ван согласился их учить.Новым канцлером стал Бэйл Органа.Избранного сделали магистром-тем,кем он должен быть.Республика нашла лидеров сепаратистов и арестовали их.

Джедаи нашли все,что было у Сидиуса.Беспорядки в Сенате закончились.Вейдер никогда не родился.Всё.

[Rebel Dream]

Ого-го!  Вот это полет фантазии... Вообще-то я хотела, чтобы Лея долго и мучительно возвращала папку и братца на светлую сторону, а Оби-Ван с Квай-Гоном в Силе сидели с ведерком попкорна и наблюдали за джедаечкой. Ну, и Хэна с Чуи как-нибудь бы туда...   Вейдер классическим макаром убьет Императора и будет мучаться, кого ж поддержать - светлую Лею(доча, как-никак) или темного Люка(тож свое, родное)  Но все джедаи - падаваны Квай-Гона - мне это нравится!!!  

[Rebel Dream]

Блин... Остапа понесло  действительно охота дальше что-то написать! Вот тут кладу вчерашнюю мою писанинку, вроде продолжения. Если плохо - скажите, писать не буду. В общем, жду критики!!!

Вера.


Очередь тянулась медленно, как и полагается, когда ждешь. Взволнованные женщины всех рас потели, дрожали, заламывали конечности и нервно вздрагивали, когда мимо проходил офицер в форме Империи, или когда открывалась дверь в конце коридора, к которой медленно, но неотвратимо тянулась очередь. Каждый раз, когда над дверью мигал огонек, очередная кандидатка на должность няни вставала и исчезала в проходе. Никто из них не вышел назад.

Я не волнуюсь вовсе. Анкета уже сдана, я сделала все, что могла. Мне совершенно все равно, получу я работу или нет. Просто Ири попросила меня прийти. Молоденькая родианка рядом со мной явно мандражирует. Она нервно вытирает зеленый лоб и, наклоняясь ко мне, шепчет:

- Я слышала, набор объявил сам Выживший. Зачем ему няня, интересно?

Хм. Выживший. Скорее уж выкрутившийся. Я молчу. Уж кому-кому, а ему-то няньки не нужны точно. Дверь открывается, и впервые за три часа ожидания из нее выходит секретарь – женщина в военной форме средних лет -  и, глядя на деку в руках, называет мое имя. Я встаю и, провожаемая тысячей взглядов – враждебных, завистливых, жадных, иду в Дверь. За ней – небольшая комната. Секретарь сажает меня на стул и удаляется. Не успеваю подумать – какого ситха тут делается? – входит Он. Выживший. Единственный джедай, оставшийся верным теперь уже Империи. Лицо с плаката. Лицо, которое я когда-то любила. Которое я ненавижу теперь.

Анакин Скайуокер наклоняет голову и складывает руки на груди. Видимо, думал, что я начну мелко трястись и лебезить. Но я даже не поднимаюсь со стула.

- Вы – Лиинн Ташии?

- Да.

- Вы понимаете, почему вы здесь?

- Видимо, вам чем-то понравилась моя анкета?

- Ваша анкета ничем не выделяется из тысячи таких же. Но вы сама… Я почувствовал вас в Силе. Вы владеете ею на достаточном уровне, чтобы стать джедаем. Почему вы не состояли в Ордене?
- Мои родители не отдали меня джедаям. И, знаете ли, смотря сегодня голоновости, я в очередной раз этому порадовалась.

Нахмурился. Ну еще бы.

- Вы с Кореллии?

- Это видно, не правда ли?

- Ребенок, за которым вы беретесь ухаживать, владеет Силой и будет воспитан в ней. Вы не должны никак вмешиваться в этот процесс.

- А меня уже утвердили в должности?

- Все будет зависеть от этого разговора.

- Мне все равно. Я не пользуюсь Силой пять лет и не собираюсь влиять на вашего ребенка.

- Вы сознательно отказались от использования Силы? Впечатляет. Можно узнать причины?

Тебе – нельзя. Многовато чести.

Боль. Каждый выстрел. Каждый осколок. Каждый язык пламени. Тысячи… Тысячи смертей – и все в одну секунду. Нет… Пожалуйста… Прекратите… Помогите!

- Лиинн! Дорогая! В чем дело? Врача?

Я не могу ответить. Сквозь пелену, застилающую разум, я вижу бледное встревоженное лицо Виро. Он хочет помочь. Он ничего не может сделать. Боль сотен тысяч смертей разрывает мое тело и разум. Нет! Нет…

Скайуокер медленно подходит ко мне и смотрит прямо в глаза.

- Вам больно. Что случилось пять лет назад?

- Это вы меня спрашиваете?

- Что случилось с Вами? Почему Сила причиняет вам боль?

- Обычно джедаи неплохо прячут эмоции. Но пять лет назад, во время Приказа 66, они не постеснялись транслировать чувства на всю Галактику. Я тогда ждала ребенка. В ту ночь я пропустила через себя все смерти. Всю боль. Я не сумела закрыться, но выжила. Моя не рожденная дочь - нет. На следующий день погиб мой муж, он вышел на забастовку против нового режима и был расстрелян.

Повисло молчание. Наконец, Скайуокер отвернулся и сухо сказал:

- Я сожалею.

- Нет, джедай Скайуокер. Вам наплевать. Но это и не суть разговора. Итак, я вам подхожу? А то мне нужно идти.

- Вам никуда не нужно. Вы одна в этой Галактике. И меня теперь зовут Дарт Вейдер. Для вас – Лорд Вейдер. Запомните это, если хотите на меня работать.

Скайуокер пошел к выходу. У дверей он остановился и сказал:

- Секретарь в приемной даст вам все необходимое – документы, пропуск и прочее. У вас три часа, чтобы собраться и приехать сюда. Потом я познакомлю вас с будущим подопечным. Вопросы?

- Да, Лорд Вейдер. Кто этот подопечный?

- Мой сын. Ему четыре с половиной.

Я застываю. Сын? Скайуокер наслаждается произведенным эффектом. Потом поворачивается, собираясь уйти. Я не выдерживаю.

- Лорд Вейдер? Можно еще вопрос? Скайуокер молча наклоняет голову.

- Когда вы сменили имя?

Дарт Вейдер смотрит на меня с грустью и… угрозой? Нет, просто с грустью.

- В ночь гибели вашей дочери.

***

Дарт Вейдер стоял, прислонившись к колонне, и наблюдал за невысоким пятнадцатилетним юношей, мечущимся по комнате. Ярость парня звенела в Силе. Ярость и тоска. Мальчишка вдруг остановился и взял с тумбочки голографическое изображение женщины средних лет, с бледной кожей, тонкими чертами лица, короткими каштановыми волосами и грустными зелеными глазами. Мальчишка с минуту вглядывался в них, потом запустил потрет через всю комнату в стену. Звон бьющегося пластика наполнил комнату, разнесся эхом и погас, оставляя только тяжелое дыхание мальчишки, внезапно разорванное всхлипываниями. Вейдер вздохнул, подошел и сел на софу рядом. Парнишка поднял голову, в заплаканных глазах кипела ярость.

- За что, отец? За что? Кому Лиинн мешала? Что она сделала? Он вырастила меня! Она вытерпела все! Неужели нельзя было просто уволить ее?

- Ты был слишком к ней привязан. Такого нельзя позволить. Кроме того, Дарт Сидиус считает, что она может передавать повстанцам сведения о тебе.

- По милости Дарта Сидиуса она уже ничего не может! – Рыдания мальчишки вдруг превратились в зловещий шепот. – Это что, еще одно испытание? На уровень ярости или типа того, да? Вроде того, переживу я смерть няньки или нет, а? Типа «дай гневу наполнить тебя»? – Юнец встал и отошел окну. – Я устал, отец. Ты говорил, что быть ситхом – значит получать все, наслаждаться властью и свободой. Пока что я получаю лишь удары. Я теряю все, всех, кого я люблю. Наслаждаюсь только страданиями.

- Дарт Элиден, посмотри на меня. Все, что тебя не убивает, делает тебя сильнее. Закаляет твою волю и наполняет сердце яростью, которая придет сил.

- О, как же я не допер-то? Конечно! Дай волю своим чувствам, да? Отец, тебе самому не надоело? Я не знаю, чего ради, зачем, с какой целью я стою на этом пути. Я и пути-то не вижу! Всю жизнь я учусь только убивать других и себя. Я не вижу конца и не вижу смысла! Когда это прекратится? Когда я буду свободен? – Мальчишка повернулся и медленно подошел к Вейдеру вплотную. – Я хочу уйти. Или пусть уйдет Император. Я больше не могу делать то, во что не верю. Почему я должен подчиняться?

Вейдер молчал, слушая сына, который говорил все быстрее и лихорадочней.

- Послушай, я все продумал. Мы можем улететь, вдвоем. Можно метнуться к повстанцам. Им нужны наши способности. Или даже можно убить Сидиуса. Эта старая плесень не сможет сопротивляться нам двоим…

Пламенная речь была прервана языками настоящего пламени, ослепительно синего цвета. Молнии объяли тело мальчишки и отшвырнули в угол. Вейдер обернулся. В дверях стоял Сидиус и ухмылялся.

- Как трогательно! Я шел выразить ученику сочувствие по поводу смерти любимой няни и наткнулся на заговор! В целом, неплоха идея, а, владыка Вейдер? Мальчик мыслит совсем как настоящий ситх!

Вейдер наблюдал, как Сидиус подходит к распростертому на полу мальчишке. Тот молча лежал, закусив губу и закрыв глаза. Лицо его побелело от боли. Император смотрел на него сверху вниз, улыбаясь. В улыбке этой не было и капли веселья.

- Развлекаясь на досуге планами по моему свержению, Дарт Элиден, позаботься хотя бы о безопасности. Дарт Вейдер служит прежде всего мне.

- Он тебе не служит, - зло прошипел мальчишка, - он никому не служит!

Еще один разряд подбросил Элидена в воздух. Он коротко вскрикнул и упал, уткнувшись лицом в пол. Черная рубашка на нем дымилась. Вейдер сделал непонятное движение, будто хотел вмешаться, но остался стоять. Голос Императора стал тихим и вкрадчивым. Он больше не шутил.

- Я твой учитель, щенок. И если тебя так волнует твой путь ситха, ты будешь помнить об этом. Ясно? – Разряд. – Ясно?

- Д-да.

Разряд.

- Д-да, учитель.

- Отлично. Поднимайся. У меня есть задание для вас.

[SAM1977]

Ну прямо альтернативная история, чес слово. Инфинити
Но, е мое - интересно

[Rebel Dream]

Правда? Спасибо!!! Ну - тогда "Понеслись!"

[SAM1977]

Правда? ...

Кроме шуток. На самом деле не люблю фанфики (арты и т.д.) Но написано интересно.
Так что могу сказать точно - продолжение буду читать

[Rebel Dream]

Спасибо огромное, очень воодушевляет, фанфик - вещь опасная. И получить похвалу от НЕлюбителя фанфиков особенно приятно! Постараюсь не подкачать.

[SAM1977]

... И получить похвалу от НЕлюбителя фанфиков...

Именно это и хотел сказать.
Удачи в написании продолжения!

[Rebel Dream]

Капитан Виисс нервно поправил тугой воротничок кителя и, стараясь не трястись, по возможности ровным голосом обратился к черной фигуре, одиноко стоящей у обзорного экрана крейсера «Звездная Тень».

- Лорд Элиден, сэр, до выхода из гиперпространства осталось полчаса. Предлагаю отключить гипердрайв за десять секунд до плановой точки выхода, - Виисс заговорил увереннее. – В целях вашей безопасности, сэр. Его Величество считает, что на орбите могут поджидать корабли повст…

Виисс запнулся и замолчал, увидев, как человек дернулся при упоминании Императора. Он сглотнул и умудрился спокойно встретить взгляд Элидена. Молодой человек, который годился капитану  в сыновья, внушал всей команде непередаваемый ужас. Повисло молчание. Наконец, Элиден произнес:

- Ну, раз уж Его Величество так считает… Небывалая забота с его стороны.

- Сэр?

- Выйдем из гипера за пять секунд, капитан. С поднятыми щитами.

Виисс вытянулся и козырнул, но Элиден уже отвернулся обратно к бесконечным завихрениям гиперпространства. Все, - думал капитан, - надо уходить с этой ситховой работы. Каждый день трястись перед этим малолеткой, как вомпа перед акк-псом…

Ну еще бы, капитан Виисс. С такими мыслями вам на этой работе оставаться опасно. Элиден вздохнул. И вот так всегда. Тихая ненависть, постоянный страх – эти эмоции окружали молодого ситха с пятнадцати лет. Он привык. Сегодня он возвращается на Корускант. После пяти лет на Звезде Смерти, вдали от Императора, его «уроков», от которых потом болит все тело, от столичных интриг и дворцовых коридоров. Он едет домой. Домой. Элиден усмехнулся. У него был личный крейсер, личный истребитель, личные покои во всех шести дворцах Императора – и нигде он не чувствовал себя как дома. Но уж если выбирать, ситх предпочел бы кабину истребителя – наедине с бесконечной чернотой космоса, мягко светящийся пульт под руками, послушный штурвал, который подчиняется без дрожи и заикания каждому твоему желанию. Он и сейчас бы летел на Корускант на своем «Драконе», но  не подобает ситху являться на бал к Императору как простому пилоту. Нет, злобно подумал Элиден, стою тут как принц, в пафосной позе. Он почувствовал мягкий толчок, палуба покачнулась под ногами. Водоворот за экраном превратился в спокойный бархатно-синий океан космоса. И тут палубу вновь тряхнуло. К Элидену подлетел взмыленный сержант и, заикаясь, выпалил:

- Лорд Элиден, на орбите размещен флот повстанцев – две эскадры крестокрылов и легкий крейсер. И… и еще группа кораблей разной конструкции без идентификаций. Есть подозрение, что это…

- Пираты, - закончил за него ситх. – Продолжайте движение к планете. И выпускайте истребители. Пусть держатся вплотную к обшивке в мертвой зоне до моего приказа. И… подготовьте мой «Дракон».

- Милорд… вы собираетесь лететь?

- Нет, я вплавь двину в скафандре. – Элиден сердито уставился на идиота. – Выполняйте.

Сержант, заметно побледнев, поспешно бросился с мостика. Элиден бросил последний взгляд на обзорный экран и пошел к ангару. Он улыбался. Вот так-то, Дарт Сидиус, никаких торжественных приземлений на крейсере. В другой раз.

Мягкий полумрак кабины успокаивал и ободрял. Элиден взялся за штурвал «Дракона» и закрыл глаза. Сила наполнила его, и течение ее замедлилось, подрагивая, как хищник перед прыжком. Так всегда перед боем. Все замирает, чтобы через минуту взорваться в ослепительном, стремительном вихре, в котором невозможно уловить движения противника, пока он не приставит меч к твоему горлу. Отец называл этот стиль ваапад. В первый раз Вейдер произнес это название, когда сын чуть не убил его в одной из тренировочных дуэлей. Элиден нырнул в черный вихрь, не помня себя, забыв обо всем, поглощенный тьмой и скоростью. Очнулся он, когда отец лежал у его ног, световой меч валялся в стороне, Вейдер зажимал рукой косую рану на плече и молча смотрел на сына. Дарт Элиден помнил, как он зашатался, выронил меч и сел рядом с отцом, закрыв лицо руками.

- Я… Я чуть не убил тебя…

Ладонь в черной перчатке на своей руке. Тихий, спокойный голос:

- Когда-нибудь это случится.  А пока… Отлично, сын. – Это был первый за десять лет раз, когда Вейдер назвал его так. – Это твой стиль. Когда черпаешь Силу из своих эмоций. Когда ярость несет тебя, как река. Это ваапад.

- Ваапад? В честь  хищника с Сарапина?

- Нет, - помолчав, отозвался мрачно Вейдер, - в честь джедая Мейса Винду.

Элиден расхохотался в голос, вспомнив, как разозлился Сидиус, узнав, что Вейдер обучил сына-ситха джедайскому стилю фехтования. Вейдер тогда невозмутимо отозвался, глядя на раздувшуюся от ярости физиономию владыки, точнее, на голограмму:

- Сама Сила пожелала наделить его этим. Выбирать не приходится.

Элиден поежился. Через неделю Сидиус прилетел на Звезду Смерти сам. Поглядеть на подрастающее поколение. Поздравить с семнадцатилетием. Подарить новый меч.

- У меня есть меч, учитель.

- О, мой ученик, разве он вечен?

Элиден поежился и сжал искусственную руку в кулак. В тот же день он сразился с Сидиусом в показательном поединке. Лезвие меча учителя рассекло рукоять его меча точно посередине, пройдя через энергокристалл. Который взорвался. Дарт Элиден помнил оглушающую боль. Он рухнул на колени, уставившись на кусок обгорелой плоти, который только что был его правой рукой. В тот день он получил в подарок не только новый меч, но и новый протез. Боль – наш путь к ярости, ярость – к Силе…

Элиден нажал кнопку пульта, включая внутренний эфирный канал.

- Эскадрилья «Гроза», говорит Гроза-Лидер. Всем в построение за мной.