В самом деле, следует завершить линию Тэнгу.
ОТКЛОНЕНИЕ ОТ НОРМЫ
Что может напугать клона-ветерана, боевого офицера? Наверное, только одно: потеря контроля над собой.
У коммандера Тэнгу начались галлюцинации. Страшнее всего было то, что какое-то время сознание воспринимало их безмятежно. Тэнгу поднимал солдат в атаку - впереди колыхался тёмный плащ, и Тэнгу знал, что ни один выстрел его не коснётся. Шёл по коридору - слышал позади шуршание платья, лёгкие шаги - и знал, что спина его надёжно прикрыта. Склонялся над монитором - его уха касалось тёплое дыхание, и он уже раскрывал рот, чтобы доложить или посоветоваться... Только тут в мозгу раздавался сигнал тревоги, и иллюзия исчезала.
Ни о чём подобном от собратьев он никогда не слышал. Хотя понимал, что кто-то мог держать это про себя. Такая скрытность не в природе клонов, но где одно отклонение от нормы, там не исключены два и три. Сразу после первого случая Тэнгу проходил плановый медосмотр, о галлюцинации не доложил - и был признан абсолютно здоровым.
После второго случая он начал искать себе оправдания. На его боеспособность видения не влияли, а война продолжалась. Ликвидация лидеров подкосила Конфедерацию, но у каждого покойного на местах оставались и заместители, и конкуренты, многие из них взяли власть, подхватили знамя борьбы за независимость и продолжили сопротивление - теперь уже не Республике, а Империи. Другое дело, что отныне они были разобщены и обречены на разгром: война мало-помалу превращалась в серию всё более ожесточённых зачисток. С клонов сняли ограничения относительно гражданского населения, войска начали действовать эффективнее, что основная масса обывателей Империи только приветствовала. А участившиеся террористические акты - ну что ж, такое бывало и раньше...
И Тэнгу молчал, пока в какой-то час затишья не взялся проанализировать свои мысли и чувства (насколько вообще можно говорить о чувствах клона). Вывод его обескуражил. Он не только испытывал естественный страх превратиться в отбраковку - лучше смерть! Нет, он ещё вдобавок... невозможное дело... в глубине души не имел ничего против этих галлюцинаций. Даже иллюзорное присутствие Луминары было ему приятно. Он тосковал о ней. О враге Империи. О той, кого уничтожил собственноручно. Стыдился ли он того убийства? Нет, он поступил так, как должен был поступить. Почему же тогда?..
Честность и храбрость, заложенные и воспитанные, заставили его наконец преодолеть страх. С той решимостью, с какой он вправлял вывихи себе и другим, Тэнгу попросил о личном приёме генерала Коди. И откровенно повинился перед ним.
Бывший подчинённый генерала Кеноби отреагировал так понимающе-спокойно, что Тэнгу заподозрил: этот казус для него не новость.
- Ценю ваше желание остаться в строю, но безусловно следовало доложить о вашем... недомогании сразу же, коммандер. Впрочем, не нужно беспокоиться преждевременно. Говорите, стандартные осмотры отклонений не выявили? Вы получите отпуск и направление в Центральный Военный госпиталь.
- Благодарю вас, сэр.
- Не за что. Вы нужны мне здоровым физически и душевно. Ваши знания, умения и опыт стоят определённых затрат...
И отвернувшись, чтобы отослать необходимые распоряжения, сквозь зубы добавил:
- В конце концов, Империя кое-чем вам обязана и не обеднеет, если раскошелится на качественное лечение.
Добираться предстояло на казённый счёт, но своим ходом, с несколькими пересадками. Тэнгу впервые оказался вне команды, среди гражданских. Тысячи обыденных мелочей, привычных для цивилов и совершенно неожиданных для него, развлекли Тэнгу. Не без удовольствия он осваивался в новом для него мире. Тревоги отступили на второй план.
В порт своей последней пересадки он прибыл, когда там только-только закончили подчищать последствия вражеской диверсии. Собственно, время настоящих военных диверсий миновало: последние взрывы были актами бессильной злобы и направлялись против гражданских. А здесь даже результаты оказались смехотворными: двое раненых да расколотый транспаристил в фойе. Но трафик, конечно, отправился ворнскру под шипастый хвост.
Впрочем, движение постепенно восстанавливалось, так что в рядах скамеек зала ожидания Тэнгу нашёл свободное место, крайнее у прохода. Напротив него сидела женщина с ребёнком на руках. Она задремала: судя по осунувшемуся лицу, была крайне утомлена или, может быть, нездорова. Тэнгу заметил, что её костюм, неброский и добротный, пришёл в некоторое небрежение, а в сумке под локтем могло поместиться разве что всё необходимое для малышки - рыжеволосой девчушки, годовалой или около того. Она не спала, но сидела на удивление тихо, с пальчиком во рту воззрившись на клона светлыми зеленоватыми глазёнками. А потом вдруг заулыбалась и потянулась к Тэнгу, сжимая и разжимая крохотные кулачки жестом "Дай!"
Он подался вперёд, чтобы подхватить, если она соскользнёт на пол. Но мать взрогнула и очнулась, крепко обняв дитя.
- Мара?..
- Дя-а! - радостно возгласила девочка, указывая на Тэнгу.
Он неумело улыбнулся.
Мать тоже попыталась улыбнуться в ответ, но получилось не очень. Что ж, понятное дело. Пережила такой страх, главным образом за ребёнка, конечно. Он попробовал её успокоить:
- Всё уже позади. Поверьте опыту солдата: в одну воронку снаряд дважды не попадает.
Но у неё задрожал подбородок и слёзы навернулись на глаза. Беда с этими гражданскими. Наверное, не следовало напоминать... О погоде заговорить, что ли?
Девочка вдруг беспокойно завозилась, затеребила мать, заоглядывалась.
- Что, девочка моя? Что ты хочешь?
Женщина встала, поморщилась: во сне затекли ноги и спина, - начала покачивать дочку. Но та заревела в голос, начала биться, выворачиваться, колотила мать, тянулась к Тэнгу: "Ма-а! Дя-а!", - словно хотела что-то сказать, да не могла. И снова, и снова оглядывалась куда-то в проход между рядами.
Что-то заставило Тэнгу подняться и обернуться.
Девочка зашлась в истошном визге, указывая пальчиком туда, где неподалёку портовый патруль остановил мужчину в толстой не по сезону куртке. Мужчина сделал резкое движение.
Молнией в мозгу Тэнгу вспыхнула картина: Ютурна, дворцовая площадь, гвардеец пытается взорвать вместе с собой генерала Ундули и клонов...
Тэнгу рванулся, когда бомба взорвалась. Он не успел сбить на пол женщину с ребёнком. Он успел только оказаться между ними и осколками.
Мгновенно растерзанный и опалённый, он всё же приземлился на руки, чтобы не задавить девочку. Какое-то время жизнью для него была боль во тьме. Потом он понял, что его приподнимают, кладут на бок. Различил вой сирены, вопли. Странно, что он не оглох. Хиленький был взрыв... Дышать становилось всё труднее. Он осознал, что умирает, и будто бы тяжкий груз упал с души. Такое непривычное чувство свободы. Кто-то, лишённый сантиментов, но не честности, пожал ему руку и сказал над ухом:
- Прекрасная смерть, солдат.
Последним усилием Тэнгу приподнялся на локте и повернул голову: как там ребёнок? Женщина сидела вся в крови, шевелила губами. А девочка снова тихо смотрела на него.
Хорошо.
Свет померк.
И иным зрением Тэнгу увидел генерала Ундули. Луминару. Теперь можно так звать. Сестрёнка.
- Поднимайся. Идём.