Здесь меня убьют...

[Rebel Dream]

Когда в руках молоток, всё вокруг кажется гвоздями… И все. Когда у меня сессия, хочется всех утянуть с собой на Темную сторону. А уж если кто на слабо возьмет… в общем, мне бросили вызов, и я должна устроить экзекуцию чистой душеньке Оби-Вана. С огромным удовольствием, кстати, ибо, как я уже где-то говорила, темный Кеноби – зрелище аппетитное весьма… Простите, если что... Возможно, я исписалась...

Беспризорник

Бойся гнева терпеливого человека –
Чья-то подпись на форуме.

Слепы мы…
Йода.

А что? А что такого-то?
мой падаван

- Анакин? – Оби-Ван раздраженно огляделся, пытаясь понять, куда делся мальчишка, только что бодро бегущий рядом с ним. Устал – да быть того не может. А если может – разве признается? Сила не предупреждала об опасности. Скорее всего, падаван  засмотрелся на что-то и отстал. Кеноби повернулся и медленно побрел назад, вдыхая свежий воздух Набу – такой вкусный после горького и дымного Корусканта. Но воздух этот, и благодатная тень садов, и прохладные плиты узких улиц были противны Оби-Вану, как и сама планета – он будет ненавидеть Набу до глубины души всю оставшуюся жизнь. В каждой тени, в каждом листе, подсвеченном закатом, он видел красный отблеск меча ситха, унесшего жизнь учителя. Он с огромным облегчением вернется на Корускант. Кеноби пошел быстрее и раздражено позвал:
- Анакин! Нам улетать через час! Придется брать спидер, иначе не успеем в космопорт.
- Я здесь.
Падаван нашелся у потрескавшихся ступеней высокого дома, так густо увитого лозой, что почти не видно было старых желтых каменных стен. В тени у крылечка мальчишка присел на корточки перед черной согнутой фигурой. Оби-Ван поспешно опустился рядом. Анакин повернул к нему растерянное лицо.
- Я подошел бросить ей монетку, а она… она какая-то странная.
Оби-Ван вгляделся в лицо нищенки, закрытое редкими патлами непонятного бурого цвета, перемешанного с сединой. Пожилая женщина подняла лицо и посмотрела на джедая пустыми прозрачными бледно-голубыми глазами. Она со свистом втянула воздух и закашлялась, впалые щеки втянулись еще сильнее, костлявый подбородок затрясся.
- Берегись политиков… берегись сильного. Берегись королевы.
- Вы в порядке? Вам нужен врач? – Оби-Вану хотелось уйти – нищенка, судя по всему, была не совсем вменяемой, и джедаи при всем желании не могли ей помочь, - но его падаван смотрел на старуху с таким сочувствием и болью, что Кеноби стало не по себе.
- Королева. Он заберет все. Бойся. Бойся короны. – Анакин неуверенно посмотрел на учителя.
- Королева? Падме? – Оби-Ван качнул головой:
- Она бредит. – Он решительно встал, вынимая из пояса оставшиеся несколько кредитов. Большего он сделать не мог. Он протянул монетки Анакину, и тот вложил деньги в костлявую ладонь старухи. Она не обратила никакого внимания, продолжая смотреть немигающим взглядом в лицо Оби-Вана и бормотать.
- Мой сынок… мой мальчик. Корона сожрала его. Корона и королева. Колдуны…
Кеноби положил руку на плечо Анакина и повернулся, чтобы уйти, но что-то намертво вцепилось в плащ и дернуло назад. Оби-Ван снова упал на колени, чуть не ткнувшись носом в сморщенное лицо старухи. Он поразился ее недюжинной для такой хрупкости силе, когда в его щеки впились длинные ногти, а в пустом взгляде женщины мелькнула искра осмысленности. Или безумия.
- Это ты… - прошептала старуха, заглядывая в голубые глаза джедая. Кеноби растерялся:
- Что? Вы… - Анакин испуганно переводил взгляд с учителя на нищенку, которая трясущимися руками провела по волосам Оби-Вана, по гладко выбритой скуле. Он попытался отстраниться, но был только ближе притянут к старухе.
- Ты вернулся… мой мальчик… - Оби-Ван не отрываясь смотрел в прозрачные глаза старухи и чувствовал, что к нему возвращается холодный ужас, отступивший было с похоронами Куай-Гона. Он попытался осторожно отцепить когти женщины от себя.
- Вы, должно быть, меня с кем-то путаете! Я…
- Сынок! Мой мальчик! – За его спиной судорожно вздохнул мальчишка. Оби-Ван вырвался и вскочил, пятясь и заслоняя собой Анакина.
- Простите. Я не ваш сын. – Женщина взвыла, протягивая к нему высохшие руки. Длинные лохмотья разметались по ступеням. Оби-Ван снова приблизился и положил ладонь на ее лоб, зажмурившись – от концентрации или от страха.
- Я не твой сын. – Старуха дернулась и повалилась на мостовую, забилась в истерике. На крылечко выбежала еще одна женщина, помоложе, присела и принялась утешать сумасшедшую. Оби-Ван, все еще дрожа, нагнулся к ней. Набуанка подняла усталое лицо.
- Простите ее, пожалуйста. Полвека назад ее молодой сын ушел работать во дворец и не вернулся домой. С тех пор она… - женщина запнулась, рассматривая Кеноби, - Вы очень похожи на него, молодой человек. Кос тоже был рыжим и светлоглазым. Наверное, поэтому…
- Мы можем как-то помочь? – Оби-Ван выпрямился, глядя на побледневшее лицо сумасшедшей. Анакин испуганно цеплялся его рукав.
- Нет, - женщина грустно улыбнулась, поддерживая старуху под локоть. Та снова смотрела перед собой и бессвязно бормотала. – Вы и так помогли. Теперь она будет доживать свой век с мыслью, что ее сын вернулся…
Кеноби поклонился и побрел прочь, уводя с собой Анакина. Мальчик молчал всю дорогу до космопорта, а уже поднимаясь по трапу за учителем, поймал его за рукав.
- Прости… - Оби-Ван провел ладонью по лицу, все еще помнящему прикосновение старческих пальцев, и улыбнулся мальчишке.
- За что? Ты ни в чем не виноват.
- Я набрел на нее. Ты прошел бы мимо… учитель.
- Да, - согласился Оби-Ван, глядя в иллюминатор. – И поэтому ты наделен состраданием больше, чем любой джедай. Теперь я вижу, - он запнулся и закончил с усилием: - … Куай-Гон был прав.
Анакин неуверенно вернул улыбку, закрыл глаза и откинулся в кресле. Кеноби смотрел на его вздрагивающие ресницы и пытался вспомнить, почему глаза старухи казались ему такими знакомыми. Палуба мягко качнулась – челнок прыгнул в гиперпространство, и Кеноби, решивший, что падаван спит, подскочил, когда Анакин сонно произнес:
- А вы помните свою маму, учитель? – Оби-Ван вздохнул и поморщился от почти физической боли:
- Да, помню, но очень смутно, как и отца. Семью заменил мне учитель. Но в одном я точно уверен – я не с Набу.

***

 Тягучая красноватая бакта потекла по запястью и пропитала край рукава. Приторный сладковатый запах щекотал ноздри. Оби-Ван сморщил нос и положил оторванный бакта-пластырь на стол. Потом, поджав губы, принялся отклеивать другой от правого кулака. Под ним показался свежий ожог. Кеноби зашипел сквозь зубы и сердито бросил пластырь на пол. Потом перехватил испуганный взгляд из угла комнаты, и раздраженно отправил повязку в полет под кровать. Анакин проследил за ней, потом осторожно кивнул на отметины на руке джедая:
- Шрамы останутся.
- Пусть.
- Но…
- Неизвестно, что хуже – ходить с шрамами или терпеть эту идиотскую чесотку, медосмотры и этот жуткий запах… - Он криво усмехнулся. Мальчик опустил голову:
- Некоторые вещи и похуже воняют, учитель.
 Оби-Ван поспешно отвернулся, чтобы Анакин не увидел боли в его взгляде. Он не знал, что ему сделать с ребенком, чтобы тот наконец почувствовал себя в храме как дома, перестав хоть на секунду думать о своей нищей планете, матери и рабстве. Он не знал, как сделать Храм домом для мальчика – потому что больше не мог считать его и своим домом. Уже целую неделю после миссии на Набу Оби-Ван Кеноби расхаживал беспризорником. Он, сам не зная зачем, упрямо отказывался идти в медкорпус или залечивать раны и ожоги от сражения самому. Ему казалось, что каждый шрам – тоже память об учителе. Йода хмурился. Винду хмурился. Но все молчали, чему Оби-Ван был только рад. Сочувствие и сострадание ему не нужны – есть только раны на теле, которые можно залечить бактой или без нее, и раны на душе, которые лечиться не желали. Кеноби так желал вернуться в Храм – но домой он не вернулся. Знакомые лица опротивели, знакомые места вызывали боль. Лица членов Совета пробуждали почти неконтролируемою ярость. Ярость. О чем учитель только думал, когда сдал ему на руки Анакина? Оби-Ван не был готов. Он даже не был достоин.
 - А он думал?
 Оби-Ван подскочил и обернулся. Анакин сидел, рассеянно теребя еще непривычную  косичку и глядя в пространство. Он был где-то далеко. Кеноби прекрасно знал, где. Но кто-то, влезший в его мысли, определенно был поближе. И определенно намного более темный, чем невинный ребенок.
- Анакин, - произнес Кеноби, пытаясь сохранить каменное лицо, - Ступай в столовую, я приду следом за тобой. Ты еще не обедал после уроков.
Падаван, не глядя на него, спустил ноги с кровати и огляделся в поисках своих сапог. Оби-Ван пристально следил за ним, желая, чтобы тот поскорее ушел. Мальчишка не торопился.
- Ты в гневе, и я прекрасно тебя понимаю. В моей жизни также крайне мало приятного. Но у меня хотя бы жизнь. А у тебя, Оби-Ван Кеноби?
- А у меня – падаван, обещание учителю и Ордену.
- О… твой юный ученик не очень-то доволен положением, не находишь?
Анакин висел вниз головой, исследуя пространство под кроватью в поисках правого сапога.
- Какое участие! Оби-Ван вцепился дрожащей рукой в мокрый от бакты рукав туники. – С чего это вдруг? Бестелесный голос ухмыльнулся. И тут же вздохнул:
- У меня тоже был ученик. Молодой и сильный. И ты отнял у него жизнь.
Оби-Ван застыл, глядя в пространство, чувствуя, как перехватывает дыхание. Он уставился в золотистую макушку Анакина. Косичка болталась, подметая пол.
- А он отнял жизнь у моего учителя.
- Или отнял учителя у тебя? А еще – доверие к Совету и веру в правильный путь, не так ли?
- Кто ты?
- Ты знаешь, кто я. И твой учитель знал. И если бы Совет поверил ему сразу, беды бы не случилось.
Оби-Ван закрыл глаза, но перед внутренним взором беспощадно застыло единственное воспоминание – тело учителя на руках и его пустые глаза. На губах – последний шепот. Об Анакине.
- Не прощание. Не напутствие – лишь эгоистично вырванное у тебя обещание учить мальчишку. Которого выбрал не ты. Которого учитель посчитал лучшим падаваном. Лучше тебя.
  Оби-Ван распахнул глаза.
- Убирайся!
- Ты никогда не будешь свободен, Оби-Ван Кеноби. За тебя все решили – учитель, Совет, Кодекс. И даже не ты нашел себе падавана – он сам ворвался в твою жизнь, не спрашивая. Не справедливо, не находишь?
- Анакин!
Мальчик обернулся, на лице его было написано удивление. При нем Оби-Ван еще ни разу так не кричал. Кеноби поспешно шагнул к нему и сжал рукой плечо:
- Подожди, я с тобой.
Он вывел ученика в коридор и плотно прикрыл дверь за собой, какой-то детской еще частью себя надеясь, что может отрезать призрачный голос, читающий мысли.

***

- Я не понимаю. – Он стоял, скрестив руки на груди и глядя прямо в глаза Мейсу. – Пара кошмаров? Странное поведение? Анакин не причинял вреда другим падаванам. Скорее уж они ему.
Йода опустил уши и посмотрел на Скайуокера, с надеждой глядящего на учителя. Кеноби не сводил глаз с главы Совета. Тот отвечал тем же. В огромном полупустом зале им четверым было тесно.
- Анакин – особенный ребенок. – Оби-Ван дернул уголком рта, почувствовав негласный протест падавана  - ребенком он называться не желал, - и продолжил: – Ему сложнее, чем остальным, поэтому он отличается от всех. И другие дети это чувствуют и отделяют моего падавана от группы. Возможно, несознательно.
- У меня есть друзья! – подал голос Анакин, Оби-Ван тут же задвинул его обратно.
- Перепугал вчера друга ты своего.  Кошмар твой нам он в красках описал. – Йода нахохлился, пряча руки в рукава плаща. Оби-Ван покосился на своего побледневшего ученика. Тот в свои шестнадцать вымахал выше учителя, но сейчас выглядел ребенком.
- Анакин, подожди меня в коридоре, - тихо сказал джедай. Мальчишка благодарно кивнул и быстро вышел. Оби-Ван повернулся, тут же попав под прицел двух осуждающих взглядов.
- Мы не отпускали твоего падавана, Оби-Ван.
- Своего падавана отпустил я.
 Винду тревожно переглянулся с Йодой. Он встал и приблизился к Кеноби. Тот смотрел в окно на Корускант, утопающий в голубой утренней дымке. Он боролся с собой, чтобы не заорать во все горло. Мэйс спросил осторожным, тихим голосом:
- В чем дело? Твой ученик слишком тяжелое бремя для тебя?
- Всякий ученик – бремя, магистр, - Оби-Ван продолжал смотреть куда угодно, только не на Винду. – Свое я вообще добровольно взвалил на себя. Я не жалуюсь. И не понимаю, почему необходимо делать из этого такое…
- Ты выбрал себе не всякого, и это может оказаться тебе не по силам, - Оби-Ван заставил себя встретиться взглядом с Мэйсом. Там была только забота, но именно она почему-то разозлила Кеноби так, что он сам испугался и, смешавшись, опустил голову. Подошедший Йода коснулся его плаща своей тростью.
- Не выбирал он, да. Сила распорядилась так. Несет он свою ношу старательно.
Оби-Ван закрыл глаза:
- Анакин не ноша, магистры. Он словно мой младший брат. И он, при всей своей уникальности, всего лишь ребенок. Не требуйте от него слишком многого… – не требуйте слишком многого от меня, - хотелось добавить ему, но он промолчал. Мэйс покачал головой:
- Привязанность, Оби-Ван…
- Пусть, - Кеноби открыл глаза. – Раз уж он такой особенный, к нему нужен особый подход. Он помнит свою мать и не может жить совсем без семьи.
- Джедаи – его семья. Как и твоя, кстати…
Оби-Ван едва дождался, пока Анакин уйдет в тренировочный зал. Он испуганно прислонился лбом к стене своей комнаты, пытаясь унять дрожь, проснувшуюся в нем в зале Совета. Семья. Джедаи – моя семья. Джедаи – семья Анакина. Семья…
Его покоробило от такой ложи, и сразу же – от ужаса. Кодекс лгал. Он не мог дать покой и тепло каждому. Кеноби осел на пол, будто из-под него вырвали стул – часть нерушимой веры в Совет и Орден подвела его. И следом навалилось одиночество.
- Учитель! – позвал он в Силе и не получил ответа.
Я один. Я одинок.
- Нет. Ты свободен, Оби-Ван.
Оби-Ван поднял голову, услышав голос, который завел привычку являться к нему всякий раз, когда он оставался наедине со своими пугающими мыслями. Он даже привык к нему. Темный и холодный, бесплотный собеседник тем не менее сейчас мог составить компанию.
- Свобода не означает одиночество, - возразил Оби-Ван.
- В твоем случае – да. Ты отгораживаешь себя от опостылевшего Ордена.  
- Нет. Они – не моя семья, только и всего. Маленькое несоответствие Кодексу. Мой учитель такими вещами любил побаловаться.
- Твой учитель не знал, как раздавит тебя одиночество. Впрочем, он был прав кое в чем… он презирал Кодекс.
- Слишком тяжелое слово для джедая.
- Прости, конечно. Пренебрегал, может быть?
- Уже ближе.
- Но ты-то, Оби-Ван Кеноби, ты ведь именно презираешь эти глупые лживые догмы… Ненавидишь их.
Оби-Ван собрался ответить, что джедаи не могут ненавидеть равно как и презирать, когда с ужасом осознал, что голос прав. Он вскочил и вылетел из комнаты, чуть не сбив идущего мимо Кита Фисто. Он несся обратно к покоям Совета. Им с Анакином нужна была миссия. Ему нужна была миссия. Подальше отсюда.

***

Встань. Успокойся.
- Учитель?
Кто-то коснулся его руки. Подними взгляд. Услышь его… да вдохни же, наконец! Он перевел взгляд на тело девушки у себя на руках. Сири?
- Ты всегда будешь со мной, - словно во сне повторил он.
Она протянула руку, коснувшись его щеки, а потом ее ладонь упала.
- Не переживай слишком сильно, - сказала она. А потом закрыла глаза и ушла.
- Оби-Ван! Очнись… - он потряс головой. Нет. Сири уже уходила от него… она бы не поступила так с ним опять. Мастер Фэй?
Капли лавы и черные хлопья пепла обжигали его, но он не чувствовал боли – только тонкую руку, цепляющуюся за его плечо, и пот, застилающий глаза. Нет, не слезы – он станет плакать. Он не будет…
- Нет…
- Я поделюсь с тобой остатком сил… - Она повернула его лицо так, чтобы их глаза встретились. Он мотал головой, прижимая к себе слабеющее тело женщины. Нет, не плакать…
- Слишком поздно... – ее голос оставался сильным и чистым. Оби-Ван мог лишь хрипеть. Слова не слушались. – Ты выберешься. И будешь жить. А я присоединюсь к своим братьям и сестрам. Навеки.
Навеки. Оби-Ван чувствовал, как широкая и теплая волна Силы подхватывает его, вырывая из объятий мастера Фэй, и подбрасывает вверх, к краю уступа над рекой лавы. Он выпрямился и посмотрел вниз – на крохотную белую фигурку на берегу, оставленную им и Силой.
- Оби-Ван! Поздно уже! Ты ей ничем не поможешь! Он смотрел на Вентресс, безвольно уронившую голову на плечо джедая. Которое она с радостью развалила бы пополам мечом в любое другое время. Он не злился на нее – никогда не мог. Она просто еще один джедай, одинокий и сломанный войной, наконец измучившийся и привалившийся к ненавистному плечу. Как и он сам. Оби-Ван осторожно поднялся на ноги, держа Вентресс – она была совсем легкой. Он понес ее, стараясь не задевать рану на спине – небрежный росчерк меча Скайуокера, -  хотя ей уже было все равно. Анакин шел за ним. Оби-Ван чувствовал его встревоженный взгляд. Определенно, Скайуокер решил, что учитель свихнулся. Наверное, не без причин. По губам расползлась непрошенная улыбка.
Оби-Ван наблюдал, как клоны толкают гравиносилки по трапу медкрейсера. Тонкая рука Вентресс свесилась вниз и дернулась, подхваченная полем репульсора. Кеноби вздрогнул, словно убитая махнула на прощание ему рукой. Он видел блеск глаз из-под прикрытых век. Анакин  положил руку ему на плечо. Оби-Ван подумал о том, что они меняются ролями. Еще несколько лет назад он сам так утешал своего падавана. А потом началась война. Анакин вырос на ней, Оби-Ван постарел. А может, даже и умер. Его бывший ученик чувствовал себя комфортно на войне – все три года он рубил, резал, взрывал, спасая Республику. Оби-Ван все три года оплакивал всех погибших от руки Анакина и спасал друга от кошмаров и угрызений совести. Но сейчас ему как никогда нужен был кто-то, кто бы спас его самого.
В его каюте царил прохладный полумрак. Оби-Ван отстегнул с пояса меч и бросил его на кушетку. Он сполз по стене и вытянул ноги, прислушиваясь к Силе. Иногда приходил Квай-Гон. Всегда язвил и острил, как живой, заставляя боль достичь своего накала и резко отпустить – как будто за Оби-Ваном кто-то долго гнался по корускантским трущобам, а потом догнал и ударил по голове, отправляя в блаженное беспамятство. Но учитель приходил редко, а в последнее время – и не вовремя. Кеноби закрыл глаза и позвал мастера, но тот не желал являться. Зачем? Оби-Ван всего-навсего лишился очередного врага – Вентресс зарезала бы его куском обшивки, если бы не Скайуокер. Ученик заперся у себя в каюте, и оттуда потянулись мягкие золотистые потоки Силы – Анакин писал письмо своей любимой. Кеноби хмыкнул. Он прекрасно знал, кому пишет его бывший ученик, куда сматывается при первой выдавшейся свободной минуте на Корусканте, и почему не ночует в Храме. Анакин не подозревал, что учитель знает все – ну куда уж его близорукому зануде-мастеру до таких высоких чувств! Наивный. Оби-Ван закрыл руками лицо. Когда он успел дать понять напарнику, что не способен на эмоции? Наверное, он научился хоронить чувства внутри в тот самый день, когда Куай-Гон Джинн объявил, что его падаван теперь Анакин Скайуокер, а некий Кеноби волен хоть прыгнуть с башни Совета.
Он резко открыл глаза, устыдившись своих детских мыслей. В конце-концов Анакин был единственным, с кем Оби-Ван не был так одинок. Погружаясь в проблемы падавана, он забывал о пустоте внутри. Он был готов влипать в неприятности, прикрывать Анакина, терпеть его выходки, лишь бы не быть одному. Наверное, он был самым страшным эгоистом в Галактике. Хорошо, что падаван пока не жаловался.
Но теперь Скайуокер заперся у себя в каюте со своим маленьким счастьем, а Оби-Ван был один. Очаровательная Падме Амидала отняла у него ученика, всего лишь хлопнув ресницами три года назад на Корусканте. Джедай вздрогнул, когда в его голове пронеслись слова той сумасшедшей с Набу – «Берегись королевы. Она заберет  все…» Какая ирония.  Оби-Ван хихикнул вслух, откинувшись к стене. Я определенно схожу с ума… он закрыл глаза и позвал в Силе:
- Эй! Где ты? Ну же! – его встретила звенящая тишина. Он понятия не имел, как зовут тот бесплотный вкрадчивый голос, от которого он научился закрываться уже очень давно, еще до войны.
- Ну давай! В самый раз поболтать! Я один, я опасен… - он уже готов был сдаться, когда в голове раздалось:
- Я знал, что ты вернешься.
- Не обольщайся. Мне просто нужен собеседник. – В голове мелькнула мысль, что такой четкой ментальной связи у него не было даже с Анакином, но Кеноби быстро отодвинул ее подальше.
- Чтобы не сойти с ума?
- Именно. Не составишь компанию?
- Конечно, мастер. Не с чего ты взял, что тронулся умом? По-моему, ты просто научился видеть правду.
- Можно подумать, я ее раньше не видел. Просто ее теперь почему-то стало нестерпимо много.
- Вот именно. И вся разная? Никогда не хотелось выбрать какую-то одну?
- У меня есть…
- То, что вколотили в тебя джедаи? Но разве это правда?  Разве ты ее сам выбрал?
- Я…
- Я думаю, ты достаточно силен, чтобы создать ту правду, что тебе по душе.
Кеноби грустно рассмеялся.
- Анакин считает, что у меня нет души.
- Неужели? Разве ты сегодня не оплакивал смерть Вентресс?
- Я пытался все три года, что знал ее. За это она так желала меня убить.
- Я имел в виду не твою жалость. По-моему, это высокомерно, поэтому бедная девочка и бесилась. Я говорю о том, что тебе надоело терять близких.
- Я на войне.
- И ты смирился? Я не верю. Оби-Ван, ты можешь…
- Это бессмысленно. Я не разговаривал с тобой столько времени, потому что ты всякий раз предлагал мне небывалое могущество. Теперь я позвал тебя – и снова-здорово.
- В таком случае, зачем ты меня позвал?
Кеноби уставился в пространство. И правда – зачем? Он мучительно пытался придумать ответ, и не мог.
- Я… я не знаю.
Ему никто не ответил.

***

Эм... вот пока. Я не знаю, стоит ли - это только проба. Так что если хоть кто-то скажет, что не стоит - я не буду. Уж больно почва скользкая. Оби-Ван все-таки...
З.Ы. Использован отрывок из "Jedi Secrets" Джуд Уотсон и комикса "Радиус Взрыва".

[Ангвен]

Такой вариант возможного падения Оби-Вана мне в голову не приходил, но... очень и очень может быть. Прошу вас, продолжайте.
К слову, Вентресс мне тоже интересна. Попробовала я свести её с любимицей моей Луминарой в одной драматической миниатюре. Если не удастся вещицу эту разыграть на СтарКоне, выложу её на форум, мне хотелось бы знать, насколько совпадают наши взгляды на Вентресс.

[Rebel Dream]

Спасибо, я буду пробовать... Еще в жизни так трудно не было кого-то опрокидывать... Ох, да пребудет со мной Сила...
ХА! Знаете, что вы только что сделали? Вы навели меня на мысль вернуть Вентресс оттуда, куда она слиняла в конце того комикса... *злобно хихикая и потирая руки*...
Хотелось бы видеть вашу миниатюру с Луминарой и Вентресс - такие колоритные дамы, люблю их обеих... Жаль, мне не попасть на СтарКон...

[Минан Дорр]

Интересно и захватывающе. Хочу продолжения)

[Нокс]

Очень и очень любопытно. Хотелось бы увидеть продолжение. Кстати, Вентресс, это замечательно, но лично мне хотелось бы увидеть Дуку. Что с ним? В начале я думал, что его судьбу повторит Оби-Ван. Ведь цель Палпатина по-прежнему Анакин, просто путь немного другой? Но в конце этой части речь идет уже о войнах клонов, значит граф все еще при делах... В общем, ждем продолжения, история закручивается интересно.

[Rebel Dream]

***

Say something, Mark. F*ck it, say something!
Trainspotting

Самурай без меча подобен
самураю с мечом, только без меча.
Demotivators.ru

  Оби-Ван сидел в приемной Верховного Канцлера вот уже сорок минут. Совет оправил его за Анакином – комлинк Скайуокера не отвечал, как и сам он в Силе. Кеноби знал, куда ушел Анакин, но понятия не имел, что ему самому туда же путь заказан – Канцлер был занят, джедай Скайуокер недоступен, секретарь в приемной неприступен.
  Оби-Ван невозмутимо засел медитировать прямо на диванчике у двери в офис канцлера, рассчитывая, что секретарю рано или поздно надоест статуя джедая в странной позе, или Анакин соизволит все-таки появиться. О чем можно было болтать так долго с Палпатином, Кеноби понятия не имел. Но не имел он права и осуждать падавана – особенно после того, как сам сказал Мэйсу Винду:
- Канцлер Палпатин - его друг и наставник.
- Ты – его наставник, Оби-Ван, - возразил магистр.
- Я наставник падавана Скайуокера. Канцлер - наставник человека Скайуокера. – Анакин, стоящий под боком, тогда хихикнул. Оби-Вану было вовсе не смешно. То, что ему пришлось выслушать потом, вспоминать не хотелось. После двухчасовой нотации их услали на Ансион. Уже в челноке Анакин подмигнул, глядя на все еще пылающие щеки Оби-Вана:
- Ну вот, мастер. Разве плохо снова почувствовать себя молодым?
  Куда уж лучше… Кеноби хмыкнул, не открывая глаз, и почувствовал, как секретарь нервно дернулся. Однако – Анакин зачастил к своему наставнику. Оби-Вану не хотелось признаваться себе, что его ученик, пусть и бывший, порой доверял Палпатину больше, чем собственному учителю.
- А чего ты, собственно, ждал? Ты же сам пришел к выводу, что джедаи не могут стать семьей всякому. Ты сам возомнил себя исключением?
- Я не стремился стать ему семьей. Я просто думал, что сумел стать для Анакина достаточно хорошим другом.
- Достаточно хорошим  для чего?
- Для того, чтобы он доверял мне… и не бегал по политикам.
- Я уже уяснил, что политиков ты не любишь. Или завидуешь им?
  Оби-Ван вздрогнул. Секретарь тут же смахнул локтем деку со стола.
- Да, я тоже уяснил, что ты от политиков без ума.
- Я думаю, что ты смог бы стать отличным правителем, если бы не видел во власти лишь зло. Впрочем, можешь и дальше сидеть под дверью и  беситься, теряя власть над единственным, кто у тебя есть…
- Оби-Ван? Ты искал меня?
- Что с твоим мастером, мой мальчик? Он нездоров?
- Да нет, он просто… Оби-Ван! Проснись!
  Он открыл глаза. Над ним стоял Анакин, на губах его играла легкая улыбка – ну действительно, не мило ли – задремавший на задании джедай. Позади стоял Верховный Канцлер, вид у него был обеспокоенный. Он взял с приемного столика стакан воды и участливо протянул джедаю.
- Простите, мастер Кеноби, что похитил вашего ученика. Вы точно в порядке? Здесь, должно быть, душно…
- Спасибо, господин Канцлер, все хорошо… - Оби-Ван резко вскочил, задетый заботой Палпатина, и быстро поклонился.
- Давай, раскланивайся перед политиком....
- Я джедай. Даже Куай-Гон кланялся.
- Звучит оскорбительно.
  Канцлер и Анакин тревожно переглянулись.
- Оби-Ван, что с тобой? Ты правда какой-то бледный.
- Твой мастер, кажется, слишком долго ждал, Анакин. – Канцлер по-отечески тепло улыбнулся джедаю.   Кеноби выдавил ответную улыбку и сам понял, что получилось на ахти.
- Простите, господин Канцлер, я вынужден забрать Анакина. Дела Совета.
- Да-да, я понимаю. Что ж, рад был видеть вас, мастер Кеноби. Анакин, тебе следует беречь своего учителя и его время.
- О, Оби-Ван уже давно не мой учитель, Ваше превосходительство! – Анакин оскалился.
- Улыбнулся, Оби-Ван. Мальчик улыбнулся. И он прав, ты ему больше не учитель.
- Нас ждет Совет, Анакин. Канцлер, - Оби-Ван еще раз отвесил поклон, надеясь, что лицо его осталось невозмутимым, - Спасибо вам за ваше время и заботу.
  Он приостановился в дверях, пропуская Анакина вперед, и обернулся, чтобы еще раз посмотреть на Палпатина. Тот уже разговаривал о чем-то со своим секретарем и не поднял глаз.
- Может, и к лучшему?  
  Оби-Ван промолчал.

***

- Ну почему не мы?! Йода и Мейс! Как такое вообще…
- Они сами решили. Мы никак не можем изменить их решение.
- Это я не могу, Оби-Ван. Ты – запросто.
- Нас там не было! И потом, Анакин, я занимаю одно кресло в Совете, а не десять!
- Вот именно! Пока что вы только занимаете кресло!
  Раздался треск - Оби-Ван грохнул датападом о пульт тактического дисплея, и тот разлетелся на мелкие осколки, порезав руку джедая. Он смотрел на своего друга и чувствовал, как командный центр вокруг него рушится, трескаются стены, клоны падают, как куклы, пол превращается в пыль, и под ним раскрывается пропасть этажей, и он летит, летит, разрывая тонкие перегородки уровней, в самые глубины планеты, к ядру. Там почему-то неожиданно темно, тихо и холодно.
  Кеноби моргнул и вернулся в реальность – клоны замерли, слушая их перепалку, попискивали приборы, приглушенно переговаривались пилоты в эфире, мигали огоньки на экране – два крошечных зеленых в облаке синих и красных искр на схематичной орбите Корусканта. Истребители Винду и Йоды.
  Анакин и Оби-Ван только что вернулись с миссии, чтобы узнать, что войска генерала Гривуса атаковали Корускант, и Верховный Канцлер захвачен в плен, и сейчас крейсер сепаратистов с ним на борту, подбитый и зависший над планетой, пытаются отбить двое величайших бойцов Ордена. Пытаются.
  Скайуокер смотрел на него через комнату, упрямо вздернув подбородок. Он знал, что его оскорбительные слова попали в цель, но извиняться не собирался. Оби-Ван отвел глаза, давя просящийся на язык резкий ответ.
- Анакин, я все понимаю.
- Да неужели?
- Представь себе. Магистры не могли ждать, пока мы прилетим. Они отправились в погоню немедленно, ты сам знаешь, на что способен Гривус – он точно ждать не умеет.
- Да. Джедаи, как выяснилось, тоже.
- Ты себя, видимо, к ним не причисляешь? – Кеноби смотрел на друга, понимая, что не имеет права злиться. Но и терпеть больше сил не было. Он вздохнул и отвернулся, взяв у коммандера новый датапад, взамен того, что он только что разбил – Коди молча кивнул ему  и снова отошел к стене. Иногда джедаям определенно было чему поучиться у клонов. Оби-Ван встретился взглядом с Анакином. Тот закрыл лицо руками и пробормотал неожиданно тихо:
- Канцлер может погибнуть.
- Я знаю.
- И я ничем не могу ему помочь.
- Йода и Мейс могут. Они оба прекрасные воины и пилоты.
- Они прекрасны. Я – лучший.
- Да.
- И я сижу здесь, на безопасном Корусканте, пока Гривус и Дуку могут…
  Оби-Ван нагнулся к экрану.
- Мы все еще можем кое-что сделать. Многое. Во-первых, ведется эвакуация гражданского населения из зоны предполагаемой посадки, во-вторых…
  Скайуокер зарычал и пнул стену. Оби-Ван ждал, что ученик сейчас взвоет от боли, но тот даже не поморщился.
- Канцлера похитили, а я должен заниматься эвакуацией гражданских!
- Не только гражданских, Анакин. – Оби-Ван поднял взгляд на друга и попытался говорить спокойно: -   Крейсер сепаратистов висит над правительственными кварталами. И сенаторскими резиденциями.
  Кап-кап. Капельки крови из порезанного запястья упали на край пульта, и их тихий звук в наступившей тишине прогремел, как водопад. Кеноби осторожно подошел к застывшему Скайуокеру.
- Магистры позаботятся о Канцлере. Мы с тобой должны помочь… тем, кто его ждет внизу.
  Анакин поднял на него помертвевший взгляд и прохрипел:
- Падме… - Оби-Ван сжал его плечо и сказал совсем тихо, одними губами:
- Да. Я знаю. Я все знаю. Мы успеем.

***

  С посадочной площадки Храма был виден огромный столб дыма, все еще висящий над площадью Сената, куда рухнул горящий обломок крейсера генерала Гривуса. Ветер приносил запах гари, расплавленного металла и пермакрита, а еще запах паленой материи и плоти.
  Оби-Вану казалось, что этот запах будет преследовать его еще не одну ночь, как и вернувшийся сегодня старый ночной кошмар. Надо же, - равнодушно удивился Кеноби, глядя на стремительно приближающуюся к нему точку челнока, - а он уже думал было, что ужас Джеонозиса не вернется к нему, потускнев в прочих ужасах этой войны. Но сегодня, когда последний пассажирский транспортник, управляемый Скайуокером, пропал в огромной тени летящего вниз обломка «Незримой длани», Оби-Ван на секунду вновь увидел, как их с падаваном накрывает падающей махиной переходной трубы в далеком пыльном ангаре Джеонозиса. Йода тогда спас их, но несколько месяцев Кеноби продолжал видеть, как магистр не успевает и их расплющивает той громадой. И слышать предсмертный вопль Анакина. Сегодня, мучительную секунду спустя, Скайуокер как ни в чем не бывало вывел неуклюжий транспорт из-под падающего крейсера - весь в дыму, огне и восторге репортеров. Живой и невредимый. Но Кеноби успел за эту секунду умереть раз десять. Гибель Анакина стала для него самым страшным кошмаром. Страшнее даже гибели половины Ордена на той жуткой арене. Было не стыдно. В конце концов, у каждого свои кошмары.
  Жертв на площади не было, даже команду упертых как банта журналистов удалось увести с места падения крейсера. Но запах – липкий и горячий запах смерти -  все равно был. Оби-Ван охнул и бросился бежать к опустившемуся трапу челнока, приземлившемуся на площадку. Он осторожно перехватил падающего Мейса Винду, поддерживаемого двумя солдатами. Одежда магистра была разорвана и опалена, левая половина лица превратилась в обожженное месиво. Следом, кряхтя, вышел Йода. Магистр был абсолютно невредим, даже плащ не помят. Он сгорбился, глядя как бездыханного Винду укладывают на репульсорные носилки и увозят в Храм, потом поднял сморщенное лицо и посмотрел на Кеноби.
- Спасен Канцлер. Ценой, дорогой слишком. – Оби-Ван проводил взглядом носилки и выдохнул:
- Но он…
- Жив останется магистр. – Йода посмотрел на дым вдалеке, - Цел Канцлер, и сенаторы целы. Усилиями вашими с молодым Скайуокером.
- Мастер Йода?
- Погиб ученик мой в битве от моей собственной руки. Ушел Гривус.
- Граф Дуку был ситхом, мастер. Разве он не заслуживает…
- Заплутал он в темноте. Моя вина в том есть тоже. Не спас его я.
- Вы… освободили его, магистр. – Оби-Ван грустно смотрел на старого джедая, отчаянно желая если не помочь горю Йоды, то хотя бы понять, почему он так убивается. Всем, что он мог вспомнить о Дуку, были гибель и разрушения.  Йода, согнувшись, тяжело побрел прочь, и Кеноби услышал его тихий голос:
- Освободил, да. И запер себя в клетку.

***

There’s a look on your face
I would like to knock out.
Archive

Джедаи не всесильны -
 они лишь хорошо подготовлены.
The Jedi Secrets

  Оби-Ван поднял усталый взгляд на тень, стоящую у входа в зал Тысячи Фонтанов. Свет, падающий из широкого коридора, превращал гостя в зловещий неразборчивый силуэт. В зале царил синеватый полумрак, разрываемый тусклым светом водной глади. Кеноби молча подвинулся, уступая место на широком камне у самой воды. Тень опустилась рядом. Помолчали.
- Тебя не было на Совете. Я понимаю, что есть вещи повеселее отчетов об очередных подвигах, но не ожидал, что ты бросишь меня на растерзание… - Тень перебила:
- Они знают, где я был? – Оби-Ван покосился на Анакина и усмехнулся:
- Откуда им знать, если я сам не в курсе? Но имей в виду – ты был занят, устраняя беспорядки на улицах. – Лица Скайуокера не было видно, но джедай услышал, как тот шумно выдохнул, вытягивая ноги.
- Спасибо.
- Не за что. Об этом отчет делай сам. – Кеноби  поднялся и зашагал вдоль кромки берега, собираясь уйти в свои покои, когда Анакин произнес чужим голосом:
- Ты все знаешь.
- Да, - ответил, не оборачиваясь, Оби-Ван, - С самого начала. Я, конечно, бесчувственный закоснелый старый магистр, но кое-что видеть могу.
- Это настолько заметно? - Анакин вскочил. Кеноби покачал головой, все еще стоя к нему спиной:
- Нет. Просто - ты же мой падаван.
- И ты… ты никому…
  Оби-Ван повернулся и встретил наконец взгляд друга – полный подозрения и страха, и, наверное, ненависти. Кеноби даже не удивился.
- Нет, никогда. И никогда не скажу.
- Почему? – Оби-Ван не ожидал, что недоверие в голосе бывшего ученика причинит ему такую боль. Он безразлично пожал плечами. По крайней мере, надеялся, что получилось безразлично.
- Зачем мне это? Вы имеете право на счастье.
- Я тебе не верю.
- Придется.
- Но как я могу знать, что ты…
- …не проболтаюсь? Анакин, вы с Падме три года вместе. Разве об этом до сих пор кто-то узнал? К тому же, я думал, за столько лет ты научился мне доверять.
- Я… - Скайуокер потупился, - я не мог тебе сказать.
- Потому что я джедай? А Канцлеру? – Оби-Ван сам не заметил, как разозлился, - Он ведь простой человек, такой понимающий, ему такое понятие, как любовь, не чуждо, в отличие от меня? – Он запнулся, задыхаясь от душащего его гнева. Скайуокер изумленно разглядывал его, будто не узнавая.  
  Кеноби отвернулся и пнул камешек, лежащий на тропинке. Тот с тихим плеском ударился о воду, и по двум фигурам, стоящим у берега, заплясали блики. Анакин прошептал надломившимся голосом:
- Он не знает, Оби-Ван. Никто, кроме тебя. И я прошу…
- Обещаю. Не сомневайся.
  Он, не оглядываясь, зашагал прочь.

***

  Он прижимался к грязной, покрытой потеками стене, вглядываясь невидящими глазами во тьму переулка, прислушиваясь к тревожной ряби в Силе. Погоня затягивалась – но как ему не хватало вот таких вот преследований и загадок. За последние месяцы он знал только безыскусную прямоту и беспощадность войны. Стратегия и та была скорее в руках Анакина, чем его. Так что он Оби-Ван был даже рад отправиться на расследование дела – пустякового инцидента, на которые обычно отправляют старших падаванов, а не магистров. Он был рад любой возможности сбежать из Храма. В одиночестве. Без напарника.
  Он нахмурился и быстро и бесшумно побежал вдоль стены ночного клуба на нижнем уровне. Подозреваемый, молодой родианец, прятался внутри, и Оби-Вану не оставалось ничего, кроме как ждать. Он не мог войти внутрь – без Анакина. Слишком, пугающе привык работать в команде. Один из них всегда был приманкой, второй – тем, кто захлопывает ловушку.
  Теперь Кеноби сам чувствовал себя в такой ловушке постоянно – в Храме его преследовали обеспокоенные лица членов Совета, и он постоянно чувствовал, как кто-нибудь осторожно пытается прощупать его разум Силой. А еще теперь Анакин наблюдал за ним, заглядывая в глаза, будто ища там признаки предательства, того, что бывший учитель выполнил свой прямой долг и доложил Совету об их с Падме связи. Это раздражало. Никогда еще за все время ученичества Скайуокер не был так внимателен и терпелив и не стремился всюду следовать за учителем. И никогда еще учитель так не желал, чтобы бывший падаван наконец отвязался.
- Ну вот. А я думал, ты будешь скучать по мальчику.Оби-Ван чуть не выронил меч.
- Опять ты.
- Еще не привык? Холодный голос принес ощущение компании в пустом и опасном переулке.
- Почти… Но не надейся, что я когда-нибудь буду тебя ждать.
- Не зарекайся, Оби-Ван. Ты уже во мне нуждаешься.
- Я даже не знаю, кто ты.
- Не знаешь или боишься узнать?
  Оби-Ван решительно двинулся к входу в заведение, пряча руки в широкие рукава плаща. Он сам не знал, как собирается действовать, но в рябь в Силе стала тревожнее – родианец собрался уходить. Кеноби неподвижной тенью стал за границей пятна зеленого света от неоновой вывески над входом.
- Торопишься?
- Немного. Не слишком приятное местечко, чтобы тут задерживаться.
- Но разве в Храме лучше? Совет и твой друг наблюдают за тобой. Возможно, даже подозревают.
  Оби-Ван напрягся. В грязное и бессмысленное в здешней вечной тьме маленькое окно было видно, как родианец нервно мнется у стойки бара, собираясь расплатиться и скорее уйти. Джедай знал наверняка, что тот не станет выходить через парадную дверь. Никто на месте родианца не стал бы.
- Подозревают? Это в чем же?
- Ну, я думаю, тебе стоит спросить у своего бывшего ученика, магистр.
  Кеноби раздраженно тряхнул головой. Голос отвлекал и мешал сосредоточиться. Он видел, как подозреваемый бросил что-то на стойку и снова нырнул в толпу. Значит, джедай не ошибся – родианец решил уйти через черный ход. Слава Силе. Кстати, о Силе… Он повернулся, чтобы снова нырнуть во мрак и двинуться к маленькой двери с другой стороны здания, и успел увидеть промелькнувшую черную тень, тусклый блик в свете вывески – что-то металлическое. А потом на его затылок обрушился всей тяжестью темный и дымный небосвод Корусканта и накрыл собой.

***

- Мой милый… мой малыш. Мой сын.
  Он вздрогнул и потянулся щекой навстречу теплому и мягкому прикосновению чьей-то ладони, гладящей его лоб, убирающей непослушные волосы с лица. Он лежал на чем-то жестком, и спина онемела, хотя голове, напротив, было мягко и уютно. Он открыл глаза – над ним склонилась, приговаривая и шепча, старуха, ее седые волосы, висящие длинными спутанными космами, щекотали шею. Он ощутил на щеке ее слабое неровное дыхание, и горячая капля, сорвавшись с кончика кривого носа, упала ему на лоб. Женщина плакала и укачивала его, как ребенка.
- Мой сынок вернулся. Я так ждала, так ждала тебя…
  Он попытался вырваться, и пониже спины тут же больно врезалось что-то острое – он лежал на ступеньках какого-то дома, положив голову старухе на колени. Сквозь листву деревьев просачивалось солнце. Он снова попытался освободиться, хотя бы сесть, но не смог – ласковая старческая ладонь гладила его по щеке и не пускала, хотя старуха даже не давила – просто слегка касалась пальцами. Оби-Вану же казалось, что его придавливают вниз. Он беспомощно дернулся, и женщина вдруг перестала плакать и засмеялась, демонстрируя почти беззубые десны.
- Не пущу. Ты сам пришел, Оби-Ван Кеноби. – Рука, лежащая на лбу, стала холодной и грубой, и еще тяжелее, а голос из скрипучего и дрожащего превратился в сильный и вкрадчивый. Этот голос он знал. Хоть и желал бы никогда не слышать.
- Ты… Он снова рванулся из обманчиво ласковых объятий и снова остался лежать, только ударился ногой о холодный камень крыльца. Старуха захохотала.
- О, а кого ты ждал? Я всегда с тобой, Оби-Ван. Хотя нет, это ты со мной.
- Отпусти меня! – Еще одна бесплодная    попытка вскочить. Женщина удивленно подняла кустистые брови и отдернула руки, подняв их над лицом джедая.
- Я не держу тебя. Ты сам пришел и сам выбрал остаться. – Сильный мужской голос никак не вязался с обликом сгорбленной старухи. Оби-Ван отчаянно пытался встать, но невидимые путы не пускали. Его объял ледяной ужас и гнев на себя за абсолютную и неожиданную беспомощность.
- Ты останешься, - прошипела старуха. – Взамен графа Дуку… джедаи убили еще одного моего ученика. Ты заменишь его. Ты подойдешь просто замечательно!
  Оби-Ван чувствовал безумное ликование сумасшедшей, и ощущал, к нему медленно приходит понимание, не принося никакого облегчения, только дикий животный страх и растерянность.
- Ты… Сидиус! – он закричал, извиваясь на коленях старухи, все еще пытаясь встать.
- Ну наконец-то! Думал, уж не дойдет! – Та захохотала и тряхнула седыми патлами. Оби-Ван рванулся еще раз и понял, что его ничего не держит. Резко вскочив, он покачнулся и тут же схватил свой меч, развернувшись для удара. Позади него никого не было. Он стоял один посреди узкой улицы Тида. Джедай запрокинул голову и закричал в голубое и безоблачное небо:
- Сидиус! – Эхо насмешливо подхватило его вопль и понесло, ударяясь о стены домов, вверх по залитой солнцем улице…

***

Ой, где был я вчера –
Не найду, хоть убей.
Высоцкий

  Тело выгнулось, будто прошитое током, и затылок больно ударился о пермакрит. Оби-Ван ухватился руками за мостовую, надеясь, что так она будет меньше раскачиваться, угрожая стряхнуть его в темную пропасть.
  Он рывком сел, чуть не врезавшись в стоящего над ним человека. Кеноби задрал голову. Перед ним, расплываясь, тенью нависал Анакин. Он был бледен и держал меч включенным и наготове. Оби-Ван инстинктивно отстранился от гудящего синего лезвия, вглядываясь в лицо бывшего ученика. Какую-то мучительную секунду он ждал, что Скайуокер нанесет удар. Быстро и просто – Оби-Ван Кеноби знал его секрет и угрожал разрушить его жизнь. Анакин был джедаем – тело даже не найдут… Если вообще будут искать. В последнее время магистр Кеноби доставлял слишком много неприятностей.
  Он на удивление спокойным голосом произнес:
- Только не вздумай соглашаться на мое место. Они хотят заставить тебя шпионить за Канцлером. Решили на последнем Совете.
  Бывший падаван побледнел еще сильнее. Сияние меча погасло, и Анакин медленно шагнул к нему. А потом рухнул рядом с ним на грязную мостовую и уставился в пространство.  
- Ты что, подумал…
- А что, нет? – жестоко усмехнулся Кеноби и почувствовал отвращение к самому себе. – Я бы так и поступил на твоем месте… – Анакин дернулся, как от удара. Оби-Ван бесстрастно продолжил, - А я бы не стал сопротивляться.
- Ты… - Скайуокер ковырял носком сапога трещину в пермакрите, - Ты просто разговаривал, пока был без сознания. Ну, я и…
- Испугался? – Кеноби горько улыбнулся. – Я сам в ужасе.
- Сидиус, да? Это был он? – Глаза Скайуокера загорелись, он придвинулся ближе. – Ты видел его лицо?
- Нет. – Оби-Ван смотрел на свой меч, лежащий у его ног. – Не видел. Только голос.
- Ты знаешь его голос?
- Трудно не знать, когда он обращается ко мне постоянно.
- Что? – возбуждение на лице Анакина сменилось недоверием, почти отвращением, словно его учитель вдруг превратился в мусорного слизня. Ничего удивительного… – И давно?
- С первой же недели после смерти мастера Джинна.
- Что… Чего он хочет?  - Оби-Ван истерично хихикнул:
- Дарту Сидиусу вдруг пришло в голову, что из меня выйдет отменный ученик. – Анакин тоже фыркнул. Видимо, сомневался.
- А ты?
- А я подумал, что я слишком мало побыл рыцарем, чтобы снова попасть в падаваны.
  Скайуокер нервно захохотал. Кеноби выдавил улыбку. Анакин осторожно коснулся его плеча и пробормотал:
- Не бойся. – Кеноби задумчиво продолжал:
- Это что-то вроде бреда. Может, кошмары. Может, я тронулся на войне… - Лицо бывшего падавана потемнело.
- У джедаев не бывает кошмаров.
- Ну тогда… - Оби-Ван кивнул на меч, который Анакин крутил в руках, - действуй, пока не поздно.  
  Ученик фальшиво хохотнул, уже вернув себе привычный беспечный тон:
- Ну уж нет! Обойдешься без моих услуг как-нибудь.
  Они поднялись, и грязная улица вокруг них поплыла. Анакин подхватил Кеноби под локоть, не дав снова упасть.
- Вам надо в медкорпус, учитель. Все равно родианец ушел. – Оби-Вану захотелось дать ему пинка за этот насмешливо-заботливый тон. – Может, вы просто слишком сильно получили по голове. Я подоспел вовремя… Кстати, с каких это пор великий магистр перестал следить за тылами?
- С тех самых, когда понял, что за мной следишь ты, - парировал Кеноби, повисая на его плече. Ноги не держали. – Зачем, интересно?
- Я почувствовал возмущение в Силе, помчался искать тебя, наткнулся на Йоду. Он сказал, что ты на миссии на нижних уровнях. Ну, я и пошел…
- И тебя отпустили?
- Шутишь, да?
- Конечно шучу.
  Стало светлее – Анакин выволок его на маленькую посадочную площадку двумя уровнями выше и стряхнул на сиденье спидера. Щелкнул ремень безопасности. Оби-Ван повернул голову:
- Ты доложил, что я завалил миссию? – Скайуокер самодовольно ухмыльнулся, и его лицо в тусклом свете мелькающих огней стало совсем юным.
- Ты забыл, что я докладываю только о подвигах? Про свой провал готовь отчеты сам. – Он тут же посерьезнел: – Ты сказал, что Совет хочет…
- Да. – Кеноби устало откинул все еще гудящую голову на спинку сиденья. – Они опять подозревают в чем-то Палпатина, и хотят назначить тебя шпионом. Ты же ближе всех к нему, почти что личный телохранитель…
  Руки Анакина стиснули штурвал так, что костяшки побелели.
- Они подозревают?
- Да, они. Не я. Я его просто не люблю, как и всех политиков.
- Почему ты сказал мне?
- Потому что мне самому это не по душе. И потому что они в любом случае поручили бы мне сообщить тебе. – Джедай не стал добавлять, что сам он в этом случае должен был бы шпионить за Анакином.
  Скайуокер молчал. Оби-Ван некоторое время наблюдал за ним. Потом прошептал еле слышно, надеясь, что его слова потеряются в гуле двигателя:
- Теперь и ты знаешь мой секрет.
  Спидер резко завернул на площадку Храма, довольно чувствительно коснулся земли – Анакин решил пренебречь правилами мягкой посадки. Как всегда. К ним уже бежали двое целителей – в Храме наверняка с помощью Силы почувствовали, что мастер Кеноби… отлучался. Скайуокер молча помог ему выбраться из спидера и поддержал. Но когда он передавал покачивающегося магистра в руки медиков, Оби-Ван услышал, нет, скорее почувствовал его тихий ответ:
- Лучше б не знать.

***

  Он несся по коридору, чувствуя себя необычно бодрым. Почему-то впервые в жизни он был рад опоздать. В бытность падаваном он только этим и занимался, и сейчас так же лететь сломя голову, не успевая, на встречу, доставляло какое-то особое удовольствие.
  У нужной палаты он постоял немного, поправляя одежду и волосы. Несолидно все-таки магистру Ордена выглядеть как взмыленный подросток. Он взмахнул рукой, и дверь отъехала в сторону. Сначала захотелось извиниться и выйти обратно в коридор – настолько скорбные взгляды ждали его внутри. Кеноби осторожно прошел и стал в ногах кровати рядом с Анакином. Магистр Винду – половина его лица была все еще скрыта под повязкой – слабо улыбнулся уголком рта и кивнул, Йода только поерзал, удобно устраиваясь на краешке кровати.
- Как ваше самочувствие, мастер Винду? – Оби-Ван беспечно облокотился о спинку. Он прекрасно знал по выражению лиц присутствующих, что разговор предстоит не из приятных, и что магистры не знают, как к нему подойти, но задачу им облегчать не собирался. Опыт показывал, что слишком догадливым и понятливым быть не стоит. Анакин шевельнулся, словно поймав его мысли. Винду хмуро кивнул:
- Я абсолютно здоров, но целители все еще пытаются вернуть моему лицу былую… форму.
- Как это произошло? – Кеноби кивнул на обожженную половину лица. Ответил ему Йода:
- Дуку.
- Сидение в Совете и командование батальонами никого до добра не доведет, - хмыкнул Мейс, - Моя техника владения мечом слегка… заржавела.
- Силен Дуку был, и даже магистры с трудом справились с ним. – Йода покачал головой. Оби-Ван изо всех сил старался не глядеть на Скайуокера, прекрасно помня его мнение по этому поводу. Йода продолжал: - А ведь ученик он только ситха, более могучего и опасного, чем сам граф.
  Повисло молчание. Оби-Ван терпеливо ждал продолжения, когда вдруг понял, что оба магистра буравят его взглядами. По спине пробежал неприятный холодок. Он все еще не решался посмотреть на стоящего рядом Анакина. Вместо этого Кеноби склонил голову набок и задумчиво протянул:
- По последним данным, Дарта Сидиуса имеет смысл искать среди ближайшего окружения Верховного Канцлера. Я уже рассказал Анакину о недавнем решении Совета. И, думаю, он не будет…
- А он нам рассказал, что ты можешь справиться с поисками Сидиуса еще лучше, юный Оби-Ван.
 Кеноби недоверчиво уставился на Йоду, отчаянно желая, чтобы рядом сейчас оказался Квай-Гон, задвинул падавана за спину и велел Совету не шутить так. А потом медленно повернул голову к Скайуокеру. Тот увлечено рассматривал показатели медицинских приборов, уже отключенных от магистра Винду. Оби-Ван встретился глазами с Мейсом. Вид у того был извиняющийся, но вместе с тем решительный.
- Скайуокер сказал, что Дарт Сидиус входит с тобой в ментальный контакт уже довольно давно. Тринадцать лет, если быть абсолютно точным. Это так?
  Оби-Ван смотрел на багровеющее ухо и шею Анакина. Остальное было спрятано за волосами. За что? И если я это заслужил, то почему сейчас, мой падаван? Он выпрямился и посмотрел на магистров:
- Да.
- Почему ты не поставил Совет в известность? Неужели ты не сознавал, насколько это опасно для тебя и твоего падавана, для всех нас? Неужели ты не понимаешь, что войну можно было окончить, даже не начав?
- Дарт Сидиус не делился со мной планами. И он никогда не говорил мне, что война началась с его подачи. – Оби-Ван с силой сжал побелевшими пальцами спинку кровати. Йода обвиняюще ткнул в него тростью:
- От руки ситха погиб учитель твой. Сотни джедаев пали от дел его темных…
- Да, мастер Йода. И когда мастер Джинн сказал Совету, что мы на Татуине нашли ситха, ему никто не поверил. – Слова Оби-Вана прозвучали совсем тихо. – Как-никак, она вымерли тысячи лет назад. Кто бы поверил мне? Может, я сошел с ума? Ко мне являются мертвые…
- Ко мне тоже, - наконец, раскрыл рот Анакин. – Оби-Ван, мы с тобой уже не раз убедились, что кошмарам и бреду лучше верить. – Кеноби посмотрел ему в глаза. В них отражалось пустое мертвое лицо Шми Скайуокер.
- Тем более, то, что происходит с тобой,  - не просто сны или видения. Ты можешь отвечать Дарту Сидиусу, – лицо Мейса приобрело типично деловое выражение. Он уже все решил. Оби-Ван растерялся.
- И что же мне ему ответить? Что я согласен? Он ведь не просто поболтать заходит. Он желает заполучить меня в союзники, магистры.
- Желания его нам сообщать ты и будешь, Оби-Ван. В твоих желаниях уверены мы. – Йода пристально смотрел на него из-под тяжелых век. – Выбор твой  правильным будет.
- Я… я не уверен, мастер. Разве стал бы он пытаться обратить меня, если бы я был… - Оби-Ван сглотнул, пытаясь подобрать слова. – Вы сами сказали, что это опасно. Что, если я…
- Ты держался тринадцать лет, - заметил Винду. – Все, что нужно сейчас – лишь узнать его настоящую личность. Запоминать все намеки, все подсказки. Все, что он говорит.
- Он говорит… мы всегда говорим обо мне. О моих возможностях, желаниях и… неудачах. Он ищет тьму во мне. – Оби-Ван почти умоляюще взглянул на Мейса, потом на Йоду. Анакин фыркнул:
- Учитель, это смешно! Ты вырастил меня и умудрился сделать джедаем и остался при этом вменяемым! Ну, почти, - хитро добавил он, улыбаясь до ушей, - Как можно совратить такого… как ты?
  К ужасу Кеноби, Йода кивнул, а Мейс дернул краешком рта, пряча ухмылку. В палате воцарилась тишина. Наконец, Йода тихо произнес:
- Прав ученик твой. Свет в тебе не позволит пасть.
- А ваши дипломатические способности, учитель, помогут вытянуть из Сидиуса все, вплоть до даты рождения и места жительства, - встрял Скайуокер. Оби-Ван смерил его ледяным взглядом.
- Если кто и может справиться с этим, то только ты, Оби-Ван, - серьезно сказал Винду, подавшись вперед. – Я подвержен влиянию Тьмы больше, чем кто-либо. И Йода тоже. Ну, а твой ученик… - Мейс многозначительно покосился на Анакина и кашлянул. – Тем более, сама Сила дает такой шанс. Мы не можем его упустить.

***

With the lights out
It’s less dangerous
Nirvana

  Тактический зал Храма один за другим покидали огни. Гасли голограммы планет и спутников, светящиеся мониторы и датчики. Оби-Ван нагнулся, отключая последнюю карту, кивнув уходящим джедаям, когда в пустеющий зал ворвался запыхавшийся Скайуокер.
  Кеноби отвернулся, собирая датапады. Конечно, их всегда собирают потом дроиды, но разве Квай-Гон не учил, что лучше по возможности делать все самому для укрепления связи с этой самой Живой Силой? Ехидный голос в голове – просто внутренний голос, - тут же заметил, что рассыпающуюся стопку датападов никак нельзя назвать Живой Силой, и уж тем более нельзя за ней спрятаться от Анакина. Лениво подумав, сколько всего голосов может звучать в его голове и что бы это значило, Оби-Ван повернулся к вошедшему.
- Ты пропустил доклад о делах на дальних рубежах. – Анакин опустил голову:
- Я виноват, я… задержался. У меня нет оправдания.
- В целом, все неплохо, - продолжал Оби-Ван, не слушая. – Салукемай пал, и теперь мастер Вос может перебросить войска на Боз Пити…
  Кеноби застыл, рассматривая все еще горящую перед ним проекцию планеты. Он вдруг подумал о том, что никогда не мог понять ни мастера Воса, ни как тот мог согласиться на задание Ордена – втереться в доверие графа Дуку и притворяться ситхом. Теперь ясно – его согласия никто и не спрашивал. То ли Квинлан Вос слишком хорошо притворялся, то ли он и не притворялся вовсе – но Оби-Ван помнил его глаза, когда они встретились на задании, – пустые и мертвые. Тогда, на Набу, он не рассмотрел глаза убийцы-ситха, только его холодный оскал. Наверняка и в его взгляде не было жизни, все съела Тьма. Слуги Тьмы были живыми мертвецами.
  И теперь Оби-Ван боялся смотреть на свое отражение в зеркале или в воде. Он стрелой проносился мимо фонтанов и водопадов Храма, где раньше так любил пройтись не спеша. Вдруг он увидит на своем лице такой же мертвый взгляд? А ведь Квинлан только играл роль… Кеноби же не мог похвастаться своим актерским талантом. Даже сейчас Анакин склонил голову, с подозрением рассматривая своего мастера:
- Тогда что не так?
- Все так, Анакин. Тебя ждет Канцлер. – Лицо бывшего падавана мгновенно посуровело:
- Я уже должен за ним следить?
- Нет, - устало отозвался Оби-Ван, - не должен. То, что я проболтался, не означало прямого поручения Совета. Другое дело, - он резко обернулся, смерив Скайуокера взглядом, - то, что ты проболтался.
  Анакин с вызовом вскинул голову:
- Я сделал то, чему ты всегда меня учил. Выполнил свой долг.
- Тогда мне тоже идти и выполнить свой? – слова сорвались с языка Кеноби прежде, чем он успел подумать, что говорит. На лице Скайуокера не дрогнул ни один мускул, но руки сжались в кулаки:
- Ты обещал мне…
- Да, конечно. Прости меня, я просто… - Оби-Ван смешался и отвернулся. - Я не выдам тебя. Мне совсем не хочется потерять друга. Двоих друзей.
  Анакин помолчал. Потом, неуверенно придвинувшись, пробормотал:
- Я не жалею о том, что сделал. И я верю, что ты справишься. – Оби-Ван вздохнул. Ему мучительно хотелось остаться одному, но он обернулся и улыбнулся возвышающемуся над ним ученику:
- Безусловно, если ты будешь за мной присматривать. - Он фыркнул, - Сила Великая, что делает эта война с моим самолюбием! Я прошу падавана приглядеть за мной!
- Только подумай, что ты можешь сделать с этой войной, - парировал Анакин, улыбаясь до ушей, - Оби-Ван, я…
- Иди уже, - перебил его Кеноби, - Канцлер ждет.

***

- Дарт Сидиус? – Оби-Вана передернуло от имени. Даже не произнесенное вслух, оно, казалось, прогрохотало в пустой комнате, и отголоски затаились в темных углах. Это имя, уже обмусоленное на многочисленных заседаниях Совета и преследующее его теперь постоянно, сейчас, когда Оби-Ван остался один, вызвало странный трепет. Который превратился в нервную дрожь, когда в Силе отозвалось:
- Оби-Ван? Я ждал.
- Ты всегда ждешь.
- Потому что я всегда знаю, что нужен тебе. Еще с Набу.
- Набу?
- Да, когда ты остался совсем один и на тебя рухнуло тяжкое бремя.
- И ты туда же? Я уже сказал, что Анакин – не бремя для меня.
- Не лги себе, Оби-Ван Кеноби. Мы оба знаем, что ты возненавидел мальчишку с первого дня.
- У меня был плохой учитель, Сидиус. Увы, он не научил меня ненавидеть.
- Именно поэтому я столько лет предлагаю тебе другого учителя. Лучшего из возможных.
  У Оби-Вана перехватило дыхание. Слишком быстро. Слишком легко. Едва заговорив с Сидиусом, он тут же пришел к тому, что требовалось Совету.
- И все же – почему я? Почему не Анакин? Он ведь Избранный… Или Йода? Или Мейс?
- Мастер Йода уже подарил мне ученика. Дуку был талантлив. Но он мне наскучил. Не хотелось бы повторять все снова. Они с Йодой очень похожи друг на друга.
  Оби-Ван почувствовал странный приступ саркастического веселья. Он вспомнил кое-что…
-  Дуку учил Квай-Гона. Граф как-то намекнул мне, что он все равно что мой дедушка.
- Это была одна из его ошибок. Я уже понял, что тебя нельзя заманить родственными узами. Хотя, должен признать, для тебя они значат больше, чем для остальных джедаев.
- Когда ты успел побывать в головах у остальных джедаев?
  Кеноби напрягся. Неужели Сидиус среди них? Кто-то из Ордена?
- Мне достаточно было побывать лишь в твоей, Оби-Ван. Я понял, что ты особенный. Всегда стремясь обрести семью и любовь, ты далеко обошел своего ученика, который, имея все это, все равно не может угнаться за твоей жаждой.
  Оби-Ван попытался унять дрожь. Значит, Сидиус знает и о связи Анакина с Падме? Он отогнал страх, возвращаясь в игру. Глупую и опасную игру, ставкой в которой была в лучшем случае лишь его душа. В худшем – не только его.
- Жаждой? А я уже и сам начал верить, что не способен на эмоции.
- Просто ты их глубоко прячешь. Но твоя память, Оби-Ван, есть твое самое страшное проклятие. Ты помнишь каждую ноту, каждый оттенок пережитой боли. Весь диапазон – от скорби до ненависти и зависти. Я лишь представил, какой может быть потенциал, когда все это копится годами, превращаясь в настоящую мощь. Какой уж там Избранный…
- Я никогда не держал в себе этих эмоций! Я отпускал все, едва пережив!
- И ты еще спрашиваешь, почему выбор мой пал на тебя? Ты еще более отпетый лгун, чем твой падаван, магистр Кеноби. Это качество ситха.
- Все равно не вижу смысла рассчитывать на то, что я сдамся. Оби-Ван открыл глаза – по коридору к его комнате кто-то приближался. Он поднялся с кровати, разрывая контакт, но ус

[Ангвен]

Спасибо. Изумительно. И убедительно. Читала на одном дыхании. И изложено замечательно - просто всё видишь и слышишь, и достоверно. Так всё и могло быть.

[Rebel Dream]

Ух! Отлегло))) Честно говоря, возникали большие сомнения... Но спасибо вам за признание)))) и за вдохновение!
Если честно, я успела влюбиться в подопытного и не желаю отпускать) Да и на Анакина рука не поднялась... В общем, на следующую сессию буду катать продолжение)