Такая демонстративная короткость тюремщика и узницы императора ничуть не смутила. Пускай себе тешатся. Он видел и знал, что Дарт Вейдер по-прежнему принадлежит если не ему лично, то Тёмной стороне, а Элина упорно цепляется за то, чему её учили. Они не союзники друг другу. Именно сейчас император окончательно решил судьбу Элины. Обращение её потребует затрат времени и сил, несопоставимых с выигрышем. Даже если поменять вектор её преданности, она так и останется глупой, нерешительной, вялой слугой. Какая нелепая расточительность Силы: заключить столько возможностей в столь негодный сосуд! Досадно... но решено. А вот его мальчик крепко нуждается в уроке. Не в личной преданности дело. В конце концов, путь ситха - предательство, это естественно, - но чтобы не смел оглядываться назад, никаких этих тёплых чувств... так, чего доброго, до смехотворных угрызений совести дойдёт. Продемонстрировать на примере Элины слабость Света - вот что сейчас необходимо. А она как будто создана для такой демонстрации. Можно подумать, что в этом и есть её предназначение, что для этого она и родилась...
Помещение не было тесным, не тесной была и стационарная клетка с гостепиимно поднятой входной решёткой. Рядом стояли пульт и удобное кресло под габариты Дарта Вейдера, разумеется, не допускающее никакой трансформации - это было его место, и только его. Император угнездился в нём прежде, чем вошли две его проблемы. И неважно, что ноги едва доставали до пола. Неудобств, неловкости для него не существовало: ни здесь, ни на Арене Сената, ни в кресле с оковами на "Незримой длани".
Другой мебели не было. Брат с сестрой стояли перед ним, как нашалившие детишки... но, кажется, особого дискомфорта тоже не испытывали.
- Помнится, друг мой, - начал император, - вы принесли мне клятву верности, и сделали это добровольно.
- Да, мой повелитель, - равнодушно подтвердил "друг", - я не забыл, как не забыл и вашего рассказа о кончине вашего почтенного учителя.
- Иными словами, я должен благодарить тебя за то, что ты не зарезал меня сонного, а бросаешь открытый вызов. Я благодарен. Скажу больше: если ты одолеешь меня, я умру с гордостью за дело ситхов, с гордостью за свою достойно прожитую жизнь. Только мне кажется, что время ещё не настало. Мы ещё нужны друг другу.
- Вы правы, мой повелитель, - так же спокойно согласился Дарт Вейдер. - Сейчас мне нужно одно: чтобы моя сестра заняла подобающее ей место рядом со мной.
- А она согласна? Мнения самой леди Скайуокер вы, похоже, не спросили. И не взяли в расчёт фамильное упрямство.
- Она примет неизбежное.
- Да-а?
Элина подала голос:
- Брат, брось его. Неужели ты опустишься до свары за власть? Уйдём. Вырвись наконец на свободу из этой клетки.
Кстати, о клетках, подумал император. Хорошо бы заманить или затолкнуть эту парочку внутрь. Сестрица о таких вещах явно не думает, а вот брат настороже: слишком знает возможности своего... интерьера.
- Итак, друг мой, я был прав. Да и Правила Двоих ещё никто не отменял. Кто-то должен быть исключён из этот уравнения: либо я, либо ваша сестра. Решать вам... Э... Прежде, чем вы начнёте действовать, мой друг, уясните одно: сражаться со мной вы будете в одиночку. Сестра вас не поддержит. Ведь так, госпожа Скайуокер?
- Так, - выдохнула она, чувствуя, что Сила ускользает. - Брат, смена одного императора другим - не то, ради чего я живу... и умру...
Боль вернулась такая, что прихватило сердце, холодный пот прошиб. Элина еле стояла.
Дарт Вейдер повернулся к ней, долго вглядывался.
- Какое ты всё-таки ничтожество.
- Какая есть.
- Ну, мой друг, ей ли занять место рядом с вами! И вот что ещё заметьте...
Он полуобернулся, Дарт Вейдер тревожно проследил направление взгляда, а император исподтишка ударил - Элину. И она ослабела, и этот удар был сильнее предыдущих, - Элина с воплем отлетела к стене и забилась, пригвождённая к ней голубыми молниями.
На этот раз для выбора Дарту Вейдеру хватило секунды. Неуловимым глазу движением, всей мощью доступной ему Силы, всей мощью ещё живого тела и безупречных механизмов он обрушился на своего повелителя, рассёк змеящийся огонь, схватил, сжал, смял, вырвал из кресла... Сколько времени они боролись на равных, эти два титана Тёмной стороны? Миг, заключивший в себе бесконечность переживания, равен вечности.
Дарт Сидиус был совершенен. Дарт Вейдер - могуч, как никогда. Но сейчас он не был центром Вселенной. Он защищал сестру - пусть свою сестру, не чью-нибудь там, - но не себя, не свою власть. Таких изъянов Тёмная сторона не прощает.
Защита рухнула. Голубые молнии пронзили доспех. Нечеловеческий рёв ярости и отчаяния заставил сползшую на пол Элину подняться и устремиться к брату.
Ярость и отчаяние. Кратчайший путь на Тёмную сторону.
Последнему рывку Дарта Вейдера император противиться не мог. Его зашвырнуло в клетку. Он попытался хотя бы смягчить удар, но Дарт Вейдер включил питание, и незавершённое усилие только нелепо развернуло тело. Хрупкие старческие кости подломились. Меч выкатился за пределы клетки.
Элина была уже рядом с братом. Он тяжело навалился на пульт. Элина сдёрнула меч с его пояса и нырнула в клетку.
Для неё, прибегавшей к Силе лишь в крайней необходимости, в глухом поле клетки ничего страшного не было. А вот императорру пришлось худо. Он сидел на полу с нестественно подвёрнутой ногой, с лицом, закаменевшим в усилии скрыть муку. Жёлтые змеиные глаза потускнели, но смотрели прямо и твёрдо.
Да, он был осторожен и расчётлив, но не труслив. Если расчёт требовал риска - Дарт Сидиус не колеблясь рисковал жизнью. Когда в роковую ночь он молил о пощаде Мейса Винду - то был спектакль для одного зрителя, Анакина Скайуокера. А теперь притворяться было не перед кем. И он не дрогнул, когда в его глазах отразилось сияние красного светового клинка. В конце концов, он был величайшим из ситхов. Какие деяния древности могут сравниться с тем, что совершил он: практически в одиночку обратил тысячелетний разгром в полный, абсолютный триумф? Воистину абсолютный, если эта Скайуокер нанесёт удар, презрев всё то, чему она была верна до сих пор, - тогда он умрёт победителем.
Или?..
